Сильнейшие

— Закон не запрещает выходить даже детям. Только традиции — защита для юных, горячих. Вряд ли кто сомневается, что у него уже достаточно силы — на сей раз я говорю не об огне, о простой человеческой. Или ты беспокоишься за других?

— Хм… — повторил дед. — Не знаю, за кого опасаться больше. Он же совсем не сдерживается.

— Щиты сдержат Огонь. Звери играют в жестокие игры — но играют, грызутся, не убивая друг друга; настоящий бой — это иное. Мальчишка будет доволен, если ему позволят говорить на понятном ему языке. У него нет причин желать смерти кому-то в Астале. Разве что… — вскинул голову, звякнули золотые кольца в ушах:

— Про эсса я с ним поговорю.

Разговор не замедлил состояться парой часов позже. Интересно, как понимают друг друга звери, думал Къятта, подбирая слова. Не рычанием же они разговаривают?

— Не трожь мальчишку-северянина.

— Почему?

— Потому что я запрещаю.

Ощетинился:

— Он ведет себя, словно имеет право не подчиняться!

— Зверек, успокойся, — притянул к себе. — Он просто глупый щенок. Это не вызов, пойми. Он перепуган и поэтому держится нагло.

— Я чувствую вызов. Не могу не принять его, Къятта…

— Просто забудь о том, что крысенок существует.

— Но Астала — моя…

— Ты невозможен… Скажи, зачем тебе вот это? — пальцем постучал его по лбу.

— При чем тут голова? — досадливо отстранился. — Я слушаю тебя, деда, в конце концов. Но северная крыса! Как ты можешь терпеть?!

— Если тебе хочется показать, на что ты способен, не снося полгорода — выходи в круг, — сказал старший после недолгого обдумывания. Он умолчал, что уже решил этот вопрос с дедом.

— Я же… — впервые за много времени в юноше проявилось что-то близкое к неуверенности, но она исчезла почти мгновенно, сметанная радостью ожидания.

— Да! — почти выкрикнул он, и задумался: — А как скоро?

— Скоро, — вздохнул старший. — Девушка именем Чинья, хорошая вышивальщица, попросила наш Род принять ее под свое покровительство. Сейчас они с матерью принадлежат Роду Кауки, те не отдают без драки даже сухую кость. Вот и попробуешь, каков воздух круга…

Наста Кауки знал, что нельзя доводить дело до третьего круга. Продержаться в первом… мальчик хорош, но и Наста не последний боец. Отвлечь… у Кайе инстинкты и восприятие кошки, на запах трав реагирует так же, как они. Что лучше — черная мята, возбуждающая, отвлекающая, или волчий корень, замедляющий реакции? Первое опасней, пожалуй. Но вернее — второй не сразу действует. Значит, черная мята. Это не яд… слабый запах никто не почует. А во втором круге мальчишке не выстоять. Оборотень привык использовать Огонь и собственное тело, не оружие.

Если же он перекинется, его сдавят «щитами» — и проигрыш неизбежен.

Тем временем юноша пытался разглядеть, кого же все-таки решили принять под свою руку? Женщины стояли с солнечной стороны, и ясно было только, что одна средних, лет, а другая совсем молоденькая. И эта младшая вела себя очень неуверенно — сильный испуг и на расстоянии чувствовался.

Поняв, что девчонка вся дрожит — удивился. С чего бы? Не преступница ведь, сама просила покровительства их Рода. Неужто боится, что он проиграет и Кауки сведут с ней счеты? Он не допустит этого. Заметил неподалеку сияющую улыбкой и золотом Киаль, вспомнил о ее причудах; подумал снисходительно — женщины… Сами не знают, что им надо.

— Я не стану давать тебе советов — все, что мог, уже дал. Ты хорошо подготовлен, а кое-что у тебя прирожденное. Но для твоего противника это далеко не первый бой, он знает, как его надо вести. Не увлекайся. И постарайся закончить все в первом круге.

Заметив, что младший не слушает, а глаз не сводит с освещенного солнцем песка, отступил в сторону:

— Иди.

Песок похрустывал под ногами, живой и упругий. В круг вышел, не испытывая ничего, кроме радости. Такой же радости, как во время охоты, когда чувствовал — один прыжок, и жертва будет его.

— Не стоило его выпускать, — вполголоса проговорил дед. — Он не ощущает себя человеком.

— Ему ничего не грозит. Если перекинется — удержат.

Мальчишка обернулся и помахал рукой родственникам.

Поначалу зрители были удивлены — Наста, известный решительностью своей, уходил, то отступая, то перекатами, будто испытывал страх. Конечно, противник достался нелегкий, но все-таки неопытный и юный — вряд ли мог напугать настолько.

— Что это с ним? — недоуменно спросил Нъенна, глаз не сводя с Насты.

— Это же… — тихое злое шипение, которое сделало бы честь оборотню, раздалось рядом.

— Что такое? — встревожился троюродный брат.

— Глянь… Он водит мальчишку, не подпуская к себе, а тот все больше отвлекается на постороннее… вообще забыл, где находится. Что Наста за запах взял, хотелось бы мне знать? Отродье…

— Но не молчать же! — встревожился Нъенна.

— Да нет нарушений, нет! — сверкнул глазами внук Ахатты. — Ах, Бездна… — сжал руку. — Осталось всего ничего! Круг скоро закончат!

— Смотри!

Люди заволновались, зашумели.