Сильнейшие

Северянин не был совсем уж новичком — и Айтли учили, хотя его оружием были праща и лук. И он видел — противники разные совершенно. Один — гибкий, легкий, подвижный; четкости и грациозности движений его можно было позавидовать. Второй — сильнее физически, проигрывающий в скорости, зато устойчивей — и оборону его пробить было делом тяжким.

Первый бой завершился вничью — Айтли слово бы дал, что противники особо и не старались одержать в нем победу. Оба скорее обозначали собственные возможности, но не сходились всерьез.

Потом гонг ударил во второй раз, гулкий медный звук лизнул и песок, и верхушки деревьев.

В руках у противников блеснули клинки чуть больше ладони длиной.

Южные ножи были похожи на северные, только с небольшой круглой гардой.

Двое в круге мгновенно оказались вовлечены в вихрь, в кольцах которого трудно было уловить все подробности боя.

Судя по сложению и росту, Тарре скорее подошла бы дубина — однако он превосходно отражал все атаки, сам почти не нападая, разве что несколько ложных выпадов позволил себе, сбивая с толку противника. Защита его была непробиваема, и северянин ощутил — противник Тарры начинает терять уверенность. Ему во что бы ни стало хотелось закончить поединок сейчас, не доводя до третьего круга. Естественно, в свою пользу закончить. Ножи взлетали и опускались одновременно — все попытки приблизиться к Тарре разбивались, как о скалу волны.

Айтли ощутил жжение под браслетом — и почти сразу что-то случилось с глазами. Протер их, пытаясь убрать неприятное ощущение, но то никуда не девалось. Вокруг Тарры мерно пульсировало бледно-оранжевое свечение, а над противником полыхало алое пламя, перемежаемое ослепительно-белыми молниями.

«Я вижу!» — возликовал было Айтли, хоть рука болела невероятно — у серебра выросли зубы, и вгрызались в кость. Противник Тарры начал стремительное движение вправо, и в алом сиянии появилась багрово-черная полоса.

— Нет! — крикнул юноша, быстрее Тарры поняв, что означает она. Тарра успел. Не победить — остаться в живых. Качнулся назад, потеряв равновесие. Нож задел его горло — кончиком, и замер.

Победитель остановился, кажется, не дыша, хотя должен был вымотаться. Сияние погасло, черная страшная полоса исчезла. Со стороны человек казался совсем обыкновенным, но света вокруг него сейчас не было вообще.

— Не понимаю, — пробормотал охранник рядом с Айтли. — Что произошло? Почему Тарра отдал победу?

— Потому что иначе отдал бы жизнь.

А ведь они не враги, шевельнулась мысль. И убийство не было нужно этому, похожему на змею. Значит, все дело во мне? Если бы не учили сдержанности с малолетства, рассмеялся бы громко.

На песок упало всего несколько алых капель — неважно, будет еще поединок или нет, капли останутся там до утра.

Нъенна спросил у Къятты:

— Почему не хочешь выйти? Победив, досадил бы Ийа.

Тот отмахнулся:

— Хватит с меня северян. Если хочешь, иди сам, только если победишь — не заикайся потом о победе.

— Мне против Ийа не выстоять. Глянь — он справился с Таррой, а сам свежий, как водяная лилия, — в голосе прозвучала зависть.

— Ну и забудь тогда.

Солнце ползло, словно тянуло за собой огромный груз. Солнцу очень хотелось обратно, но его не пускали собравшиеся возле площадки люди, занятые нелепыми спорами и попытками выяснить, кто лучше на этот раз.

Айтли знал, что Сильнейших Родов восемь. Род Анамара, слышал, называли слабейшим — значит, не стоит думать о нем. Но еще два оставались… Он в сотый раз обводил глазами собравшуюся толпу. Знаков разглядеть не мог, да и не искал. Напряженно вглядывался в лица.

Может быть… Тарра дал ему слово. А Род Тайау никакого слова ему не давал, да и помощи ждать от них — неразумно. Разве был раз повод доверять им? Вспомни оставленные следы. Ведь сам же… вспомни, убеждал себя Айтли. Но ведь при последней встрече тот, оборотень, совсем не казался врагом. И Этле жила у них.

Тебе никогда не понять южан, говорил он себе. Но все искал знакомое лицо… еще недавно ненавистное и пугающее до слабости в теле.

А потом понял, что никто не придет. Понял несколькими мгновениями раньше, чем распорядитель круга громко объявил — северянина передают Роду Арайа. Когда победитель остановился подле него, Айтли уже был готов. И даже почти не испытывал волнения. По крайней мере, голос был совершенно спокойным:

— Я могу бросить вызов — тебе?

На четком, красивом, словно из бронзы отлитом лице отобразилось глубочайшее изумление.

— Зачем?

— Значит, мне это нужно.

— Как хочешь, — он справился с недоумением — теперь улыбался. — Я не думаю, что тебе откажут они, — качнул головой в сторону остальных. Направился к ним. Скоро до Айтли донесся смех. Юноша стоял, почти не двигаясь. Ждал. На зов откликнулся сразу — не хватало еще, чтобы подумали — он боится. Остановился в центре.

— Без оружия первый круг, — по-прежнему весело и чуть свысока сказал Ийа. Айтли кивнул, бросил:

— Мне нужно что-нибудь, закрепить волосы.

— Конечно.