Сильные души (ЛП)

Он уехал сразу после драки. Он, наверное, целуется с Тейлор в своем грузовике. Эта картинка в моей голове ранит, отдается болью в груди, будто в ней застрял нож.

— Чейз Паркер, — почти все соглашаются с ней, но кто-то называет Джейдена, остальные называют имя Ганнера.

— Но Чейз занят, — говорит одна из девушек. — Как бы на самом деле занят. С Ганнером у вас было бы больше шансов.

Когда она произносит эти слова, мне становиться так больно, что я делаю глубокий вдох, в надежде, что боль уйдет.

— Ты не говорила, что он должен быть доступным, — уточняет другая, а затем вздыхает так, будто говорит о кинозвезде. Для нее Чейз вполне может казаться кинозвездой. Наверняка, именно таким он для нее и выглядит. — Что бы я только ни сделала, чтобы отдать свою девственность Чейзу Паркеру.

Не уверена почему, но я улыбаюсь. Может, потому, что я сама сделала это, и до сих пор помню все о той ночи на углу улицы, где мы остановились, запотевшие окна, он, сражающийся с пуговицами на моей рубашке, как он дышал мне в шею.

— Ну, если уж у Куинн был такой шанс, то я просто обязана попробовать, — говорит другая девушка, смеясь, будто сказала что-то забавное.

Им смешно. Вот она я — девушка, которая в прошлом году пропала с карты социальной жизни и превратилась в цель для шуток всей школы. Полагаю… это забавно.

Пока они смеются, Ганнер подходит к машине и стучит в окно, и я опускаю его, так как надеюсь, что он засунет свою голову внутрь, и смогу поднять окно и обезглавить его.

— Ты что-то сказала ему? — он говорит низким голосом, не желая, чтобы кто-то его услышал.

— Нет, Ганнер. Я бы никогда не причинила ему боль таким образом. У нас была договоренность. Зачем мне это делать?

Он пожимает плечами. Мне хочется открыть дверь, а потом прижать ей его руку, чтобы даже не вздумал прикасаться ко мне этой ночью.

— Извини. Просто сегодня вечером он вел себя так… странно. Почему тогда они подрались с Дином?

— Какого черта я должна это знать? Он встречается с Тейлор Томас, может, поэтому он вел себя так странно сегодня вечером?

Ганнер смеется, его плечи слегка трясутся, потому что он думает, что я пошутила.

И он продолжает стоять здесь, будто считает, что я должна сказать что-то еще.

— Что-то еще?

Он хмурится, и я знаю этот взгляд. Такой знакомый. Он смущен.

— Ничего.

И затем, он уходит.

Ганнер не хочет, чтобы Чейз узнал о том, что произошло прошлым летом, преимущественно потому, что для него Чейз — это весь мир. И, конечно же, он не хочет причинять боль своему лучшему другу, рассказав, что однажды ночью, когда его не было в городе, мы напились и переспали.

Я тоже не хочу, чтобы Чейз узнал об этом. Несмотря на то, что не помню подробности той чертовой ночи, я не хочу, чтобы Чейз узнал о ней.

Как только Ганнер уходит, Дин садится обратно в машину. Мгновенье он смотрит на меня, его губы дергаются, будто он собирается что-то сказать, но в итоге только хмурится.

Интересно, он видит, как действует на меня? То, как я подыхаю рядом с ним, когда он хранит молчание, а он каждый раз просто тратит на это еще чуть больше времени?

Дело в том, что его это не заботит. Мы оба это знаем. Его никогда не будет волновать это.

— Я уезжаю, Дин. И не с тобой. Я хочу поехать домой одна.

— Нет.

— Ты же понимаешь, что в этом и есть причина? Именно в этом, поэтому у нас никогда ничего не получится, — именно поэтому я и рассталась с ним.

Я тянусь к ручке двери и выбираюсь наружу, добившись только того, что он тоже выбирается наружу и быстро останавливает меня у своей машины.

— Отпусти меня! — кричу я на него.

На его лице расползается улыбка, он кивает, и затем медленно аплодирует мне. И тогда я понимаю, что несколько человек, стоящих поблизости, пялятся на нас, включая тех первокурсниц, которые сказали, что я странная.

Учтите, девочки, вы еще ничего не видели.

Я раздраженно вздыхаю и показываю ему средний палец, а он пренебрежительно подмигивает.

— Ты такой мудак! — я отталкиваюсь от него, отказываясь возвращаться в машину. Ему это не нравится, и он прижимает меня к машине. — Убери от меня свои руки! — кричу я, толкая его в плечи. — Я не шучу. Не прикасайся ко мне!

— Хватит бороться со мной, Куинн! — говорит он медленно, переполненный гневом.

— Пошел. Ты.

Я на грани слез, но стараюсь не показывать ему, что в очередной раз расстроена из-за чего-то, что он сделал, хоть и очень сильно хочу разреветься. Я хочу свернуться клубочком и плакать, пока во мне не останется ничего.

— Нет, — он качает головой, раздраженный тем, что я не поняла его по его взгляду. — Ты больше не будешь это делать, не так ли?

— Я тебя ненавижу! — я кричу это со всей силы, уже не заботясь о том, кто может нас услышать. Я думаю, даже надеюсь, что сила в моем голосе в этот момент заставит его увидеть, что на меня это не действует, никогда не будет действовать. — Вот почему. Я ненавижу то, что ты делаешь со мной.