Сильные души (ЛП)

Прямо сейчас я хочу поехать к нему домой и умолять его, чтобы он выслушал меня, только я не могу этого сделать, не причинив ему боль снова. Также я не хочу разрушить его дружбу с Ганнером, рассказав ему обо всем.

Я живу недалеко от Грейленда, в десяти минутах от дома Джейдена. Дорога не плохая, но вокруг устрашающе густой туман, и я едва могу что-то видеть сквозь него. Это продолжается в течение нескольких минут, он окутывает дорогу, будто покрывалом, пока дождь заливает шоссе.

Я предельно внимательна, но это так трудно — смотреть сквозь туман, когда лучи дальних фар светят из-за поворота. Туман настолько густой, что кажется, будто перед машиной стоит прочная белая стена.

Мигаю фарами, пытаясь дать понять встречной машине, что у них включен дальний свет, и он слепит меня, но ничего не меняется, он остается включенным.

— Что за черт? — я снова мигаю фарами и снова ничего не меняется.

В глазах жжет, и я быстро моргаю, стараясь сфокусироваться на густых белых облаках.

Грузовик становится ближе, дождь так сильно хлещет по лобовому стеклу, что дворники не могут справиться со стремительными потоками воды. Я прищуриваюсь, свет фар слишком яркий. А потом это происходит.

Наши машины сталкиваются лоб в лоб, внезапно и жестко. Оглушающие звуки металла и стекла разрезают толщину воздуха. Моя машина начинает вращаться по кругу, шины скользят на мокром асфальте. Автомобиль становится неуправляемым, его выносит в кювет, как я полагаю, но я не могу разобраться в какой.

В течение нескольких секунд ко мне приходит понимание. Я ощущаю всплеск адреналина, который посылает острую боль сквозь все мои кости. Не понимаю, где я. Мои глаза широко распахнуты, а сердце бьется так быстро, что только это я и могу слышать, когда вращение наконец-то прекращается. Я поднимаю руки к пульсирующей голове и понимаю, что произошло, когда сдвигаюсь на своем сиденье. Меня окружает разбитое стекло. По чувствительности локтя и запястья, сразу могу сказать, что моя левая рука, должно быть, сломана. Опустив на нее взгляд, я понимаю, что да, определенно, она сломана.

— О, Господи, — я медленно выдыхаю. — Что, черт возьми, произошло?

Так аккуратно, как только могу, я пытаюсь передвинуться на сиденье. К счастью, мне это удается, и я открываю дверцу машины. Когда я толкаю ее, она скрипит, и стекло из разбитого окна осыпается на асфальт. Выбравшись, я пытаюсь разобраться в окружающей меня обстановке. Задняя часть моей машины находится в кювете, перёд находится под углом к дороге. Слева от меня, напротив дорожного знака, грузовик — он полностью в кювете, и теперь выглядит просто смятой грудой металла. Обе машины уничтожены, старенький «Линкольн» моего отца и грузовик этого парня. Глядя на машину, становится необъяснимым тот факт, что у меня только сломана рука.

Когда начинаю отходить от места аварии, я снова едва могу что-то видеть сквозь туман, но я узнаю этот грузовик, я… я…

О, Боже, нет, этого не может быть… Как такое может быть?

Пожалуйста, только не это. Это не он. Это не может быть он.

Пока на меня обрушивается ужасающая реальность, я хоть недолго, но могу отрицать тот факт, что это грузовик Чейза Паркера.

Я делаю шаг вперед, затем еще один, переходя дорогу к тому месту, где покоится его покореженный грузовик.

Мои руки трясутся, как и все мое тело, пока я приближаюсь к нему. Все настолько плохо, что я борюсь с собой, чтобы не закричать, не говоря уже о том, чтобы просто убежать.

Чейз неподвижно сидит, сгорбившись над рулем.

Я чувствую себя заложницей ночного кошмара, будто прямо у меня перед глазами миру приходит конец, и я ничего не могу с этим поделать.

Сглотнув подступивший к горлу ком, я говорю тихо и ласково, осторожно, чтобы не тревожить его. Я дотрагиваюсь до двери грузовика, расчищая осколки разбившегося бокового окна.

— Чейз?

Сначала он не шевелится, поэтому я снова повторяю его имя, перемещая руку от двери к его шее, чтобы проверить пульс.

Пульс есть, бьется быстро, и я могу видеть, как он дышит.

— К-к-куинн?

Я с облегчением выдыхаю — по крайней мере, он жив.

— Боже мой, Чейз… ты ранен, сильно.

Сейчас он смотрит прямо на меня, его голова повернута, но у меня такое ощущение, что я даже не знаю, кто он такой прямо сейчас. Он истекает кровью, и я знаю, что это очень плохо. Должно быть, он ударился головой об окно, потому что она разбита, и кровь стекает вниз по задней части шеи.

— Твоя голова… нам нужно позвонить, позвать помощь.

Он слегка качает головой, его глаза переполнены горечью и сожалением.

— Я знаю, — а потом он корчится от боли, пытаясь вздохнуть.

Мне тут же становится плохо, и я чувствую, что содержимое моего желудка готово выйти наружу.

— Ты не в порядке, так?

— Н-н-нет. Голова…б-б-болит.

Во мне пульсирует страх и тошнота, пока я наблюдаю, как прямо передо мной из него уходит жизнь. Я должна что-то сделать. Должна спасти его. Я не могу позволить ему умереть.