Силовое предпринимательство XXI век

Российские и зарубежные исследователи выделили несколько возможных способов решения трансакционных проблем, практиковавшихся на российских рынках: использование имеющихся социальных связей (relational contracting), неформальные урегулирования, государственный арбитраж, частные арбитражные комиссии и использование частных силовых структур. Исследователи сходятся в том, что в российской деловой практике участники в большой степени полагаются на имеющиеся (родственные, дружеские и т. п.) связи и неформальные методы, в значительной степени — на частные силовые структуры, — и относительно мало пользуются государственными судебными инстанциями (хотя этот показатель начал возрастать во второй половине 1990-х гг.).[140] Вместе с тем различные группы предпринимателей прибегают к различным методам решения трансакционных проблем — в зависимости от сферы деятельности, формы собственности, времени начала активной деятельности и других факторов, поэтому неизбежные «перекосы» в выборках ведут к различным результатам. Предприниматели, которые несут высокие расходы на безопасность, менее склонны пользоваться государственными судебными инстанциями в случае конфликтов. Они также демонстрируют более высокую готовность к применению силы, когда сталкиваются с недобросовестным поведением контрагентов.[141]

На точность данных, полученных в результате опросов предпринимателей и директоров предприятий, также влияет ряд факторов, не подконтрольных исследователям. По моему опыту, предприниматели, работающие с преступными группировками, склонны отказываться от сотрудничества с исследователями, они еще менее охотно идут на контакт или предоставляют информацию, чем сами члены группировок. Соответственно, такие предприниматели будут мало представлены в выборках. Далее, аналитические различия между основными способами решения трансакционных проблем трудно провести на эмпирическом уровне. Неформальные соглашения и встречи, которые фигурируют в исследованиях как способы решения трансакционных проблем, на деле часто предполагают реальное или виртуальное присутствие силовых партнеров. Даже фраза «Давай решим все мирно, не привлекая бандитов» в определенном контексте может быть угрозой, подчеркивающей возможность обращения к силовым партнерам. Наконец, некоторые респонденты сообщали о все более распространенной практике, когда имущественный спор решался в судебном порядке, но принуждением к исполнению решения занимались частные лица, т. е. бандиты. Имея на руках письменное решение арбитражного суда и занимаясь взысканием в частном порядке, они рисковали попасть лишь под статью «самоуправство» — довольно мягкую по сравнению со статьями о вымогательстве или грабеже.

Низкая эффективность судебной системы и высокая цена доступа к ней

Одной из причин широкого распространения института силового партнерства стало игнорирование значительной частью предпринимателей государственной судебной и правоохранительной системы. Истоки такого отношения лежат в запутанности существующих законов и подзаконных актов, больших сроках рассмотрения дел в судах и слабости исполнительной системы. Приватизация проходила в контексте недостаточно специфицированных прав собственности, неполноты корпоративного законодательства и отсутствия механизмов контроля. Эту ситуацию часто называли «правовым вакуумом». С 1992 г. основная нагрузка по рассмотрению имущественных споров была возложена на арбитражные суды. Согласно принятым нормам они должны были рассматривать дела в течение двух месяцев со дня принятия к рассмотрению. На практике, однако, большая часть дел в 1993–1997 гг. рассматривалась с превышением установленных сроков (в среднем три-четыре месяца, но тысячи дел тянулись более одного года).[142]