Силовое предпринимательство XXI век

Воровской мир имеет много предшественников, но где именно он берет свое начало — неясно. В своих основных чертах он сформировался в 1930-е гг. вместе с системой ГУЛАГа и во многом при ее посредстве. Благодаря перемещению по этой системе больших масс заключенных в ней множились связи, усваивались нормы, передавались указания, информация и другие элементы, необходимые для распространения организации и идеологии как внутри, так и за пределами пенитенциарной системы. Поскольку задачами воровского сообщества были организация и управление заключенными, выживание и воспроизводство преступного мира в экстремальных условиях советских тюрем и исправительных лагерей, то тюремная жизнь, «зона», была точкой отсчета для всей системы норм и организации этого сообщества. Те, кто выходил на свободу, несли ее нормы в гражданскую жизнь, но при этом воры были, по сути, бывшими или будущими зеками: жизнь на свободе рассматривалась как временная, после нее они все равно рано или поздно возвращались в зону. Несмотря на открытое противостояние между властями и воровским миром, лагерное начальство нуждалось в услугах воров в законе и даже зависело от них в вопросах поддержания порядка и улаживания конфликтов, поскольку те могли гораздо лучше управлять другими заключенными. В целом, чем более жестким и репрессивным становился советский политико-правовой режим, тем более организованным и сильным становился уголовный мир.

Не претендуя на всеобъемлющее исследование этого явления, мы можем, тем не менее, попытаться социологически реконструировать основные черты воровского сообщества. Для этого необходимо понять систему норм, поддерживаемых в этом сообществе, и их функциональное предназначение, поскольку именно нормы, включая нормы употребления слов, конституировали сообщество «блатарей». Варлам Шаламов по этому поводу писал:

Кодекс несложен. Но за столетия он оброс тысячами традиций, святых обычаев, мелочное выполнение которых тщательно блюдется хранителями воровских заветов. Блатари — большие талмудисты. Для того чтобы обеспечить наилучшее выполнение воровских законов, время от времени устраивают великие, повсеместные подпольные собрания, где и выносятся решения, диктующие правила поведения применительно к новым условиям жизни, производятся (вернее, утверждаются) замены слов в вечно меняющемся воровском лексиконе, «блатной фене».[156]

Правила, или понятия, используемые в мире профессиональной преступности, можно разделить на два вида: понятия, определяющие поведение членов этого сообщества, в особенности его элиты, т. е. воров в законе; и понятия, используемые ворами в законе для регулирования отношений и конфликтов в уголовной среде. Если первые представляют собой набор запретов и правил, относящихся к поведению воров, то второй тип трудно формализуем, поскольку существует лишь в практических ситуациях и навыках воров в законе.

Первое и основное правило, касающееся поведения воров, устанавливало запрет на сотрудничество с властями и работу в любых государственных учреждениях. Человек, который когда-либо в своей жизни служил в армии или работал на советское государство, не мог претендовать на полноправное членство в воровском сообществе, не говоря уже о звании вора в законе. Запреты на всякое сотрудничество с властями выполняли функцию поддержания границы между двумя мирами и, соответственно, воспроизводства уголовного мира как отдельной реальности. Соблюдение этой и других норм должны были контролировать воры в законе.