Силовой вариант

Такси Свири удалось найти довольно быстро – как по заказу стояло, прямо у чайханы. Он не был оперативником и не знал, что ни в коем случае нельзя садиться в первое же попавшееся такси. Он просто обрадовался – в городе он ориентировался не очень хорошо – зато помнил жутковатые рассказы о том, как духа послали за чарсом на рынок – а через минуту он вышел, держа в руках вывалившиеся из вспоротого живота кишки. Хоть он был теперь и на другой стороне – он хорошо понимал, что каждому афганцу это не объяснишь, а тем кто мстит за погибших – на это и вовсе плевать. Шурави для них – и есть шурави, на какой бы стороне он не был.

Сжимая потной рукой деньги в кармане, он подошел к такси, вспоминая нужные обороты речи. Он гораздо лучше владел дари чем пушту – но тут говорить на дари, в полном пуштунов городе было чревато. Решил, что будет при необходимости вставлять слова из дари, так делают те, кто долго жил в Кабуле, а теперь вернулся сюда.

– Ас салам алейкум, отец – сказал он

Таксист повернулся. Он был бородат, с проседью в черных волосах. В машине пахло местными благовониями.

– Ва алейкум ас салам, путник. Куда тебя отвезти?

– Спасибо, отец, но везти надо не только меня. Я прошу … подождать.

– Судя по тому, как ты говоришь, ты из Кабула?

– Да, я жил там несколько лет, но хвала Аллаху, вернулся в родной город.

– Аллах свидетель, и забыл обычаи родного города. Разве я могу долго стоять и ждать, мои дети просят хлеба…

– Я заплачу, отец…

– Халва сладкая только когда она в животе, путник…

Выругавшись про себя, Свирь достал на ощупь банкноту, протянул ее таксисту. Тот профессионально оглядел ее и даже зачем-то понюхал.

– Хвала Аллаху, он взял моим молитвам и послал бедному правоверному щедрого путника на своем пути. Садись в машину, подожди своих друзей. Пусть у меня нет кондиционера, как в машинах богатых баев, но я хотя бы узнаю про то, как живет забытый Аллахом Кабул. Ведь я тоже – одно время служил там. Нечестивые шурави забрали меня в армию, и я вынужден был служить, хотя совсем не хотел этого. Но так меня хотя бы кормили, а сейчас мне самому приходится зарабатывать на кусок хлеба. Расскажи – велики ли разрушения на Майванде…

Свирь этого не знал

– Велики, отец. Не осталось ни одного целого здания…

На самом деле – самые ожесточенные бои шли в районе советского посольства. И Дементьев об этом знал. Но прямой вопрос задавать не стал. Он видел, что его пассажир не знает ситуацию и лжет – этого было достаточно…

– Горе нам… Аллах покинул нас, обделив своим заступничеством, а шайтаны нашептывают нам в уши слова вражды. Наша многострадальная страна расколота, брат пошел на брата и все по вине безбожников…

В зеркале заднего вида Дементьев увидел афганца, выскочившего из переулка. И еще троих, причем эти трое бросились в сторону его машины.

Тимка…

С…и, Тимка!

Бандиты подскочили к машине – теперь их было четверо. Один – ловко обежал машину, ввалился на переднее.

– Сделали?

– Да!

Хлопнули двери.

– Где автобусная станция знаешь, отец? Гони туда, сотня афгани твоя.

Рука с купюрой появилась из-за плеча.

– Гони!

– Да, да…

Разыскник врубил передачу, тронул машину с места.

– Чисто сделали?

– Чисто… Русист был…

– Я этих русистов где угодно узнаю!

Твари…

Дементьев переключил передачу, сигналя клаксоном втопил по улице…

– Ты чо орешь? – крикнул ему с заднего сидения один из бандитов

Кайфуете, с. и? Ща я тоже покайфую.

Он отпустил клаксон, распугивающий ослов и хазарейцев с их огромными повозками, протиснулся в свободное место, задев какую-то телегу

– Вывози, командир! – один из бандитов уже не стесняясь, заговорил по-русски

Майор советского угрозыска заложил вираж, переткнул передачу – и на обратном ходу руки резким движением выбросил в руку пистолет. Пистолет был особенным – он купил его на базаре нелегально за тысячу афгани. Сделанный где-то в Пакистане, в приграничной зоне, на безвестной оружейной фабрике моджахедов, маленький, но мощный, с магазином на пять макаровских патронов, как раз то, что нужно для скрытой работы. Предохранителя на пистолете не было никакого – совсем. Он носил его скрытно, сейчас он был привязан резинкой в рукаве и при резком, выверенном, отработанном сотню раз дома движении руки он выпал в ладонь. Майор в упор жахнул в колено сидящего на соседнем сидении бандита, даванул на тормоз – и резко развернувшись, направил пистолет на сидящих на заднем сидении бандитов.

– Руки в гору, с. а! Завалю падлы! – по блатному взвыл он

– Э… ты…

Он нажал на спуск, пуля пролетела между головами, ударила в заднее стекло, моментально пошедшее трещинами. Рядом – визжал, схватившись на колено и сыпал какими-то гортанными, непонятными словами надежно обезвреженный убийца.

– Только дернись, с. а, пуля в башку! Глаза закрыл! Глаза закрыл! Ша завалю!

* * *