Силовой вариант

А вот как прикажете бежать из Кабула? Ни посольств, ни консульств ведущих капстран нет, те, которые есть – просто связываться не будут, выставят за ворота. Бежать в Пакистан? Куда именно? Если раньше он знал все резидентуры, их адреса, к кому надо обращаться – Читраль, Пешавар, Исламабад, Карачи – то теперь все было разгромлено, американцы то ли восстановили резидентуры и разведпункты, то ли нет. Если и восстановили – то где именно? К кому обращаться? Как туда добраться – страна как осиное гнездо. С деньгами – его просто ограбят и убьют на дороге. В порту Карачи – советские корабли, советский разведпункт. В составе войск ООН – чехословацкие и восточногерманские парашютисты, при необходимости они организуют на него охоту по всей стране по просьбе «большого брата». Если даже ему удастся добраться до крупного города живым, осесть там, даже выйти на связь с американцами – поверят ли они ему. И как быстро отреагируют? Как смогут организовать операцию по вывозу? А ведь все будут решать хорошо если часы. Возможно, что и минуты. Остается только попытаться выехать в третью страну, оттуда попробовать бежать. Но количество стран, куда можно вылететь из Кабула строго ограничено, авиакомпании капстран на Кабул не летают. Да и при проходе через третью страну может быть куча проблем – от ареста органами безопасности этой страны с последующей выдачей СССР до перехвата на полпути сотрудниками внутренней контрразведки ПГУ. Переходов в последнее врем было много – и если резидент КГБ без санкции направляется в третью страну, сложить два и два проблемы не составляет.

А вот эти американские саботажники – если они пришли, значит, у них есть прямой выход на американцев, значит – где-то на границе ждет группа поддержки и с ней налажен контакт. Связь, пароли, точки инфильтрации. Это – все равно, что дорога Москва – Брест, не больше, не меньше.

Как Телятников догадался, что эти люди связаны именно с американской разведкой? А с какой же еще? Откуда еще ждать гостей, если буквально на днях в стране провалился и был захвачен высокопоставленный американский агент? Конечно, эти могли непосредственно быть связаны и с другой разведкой… с британской, например. Но в самом конце цепи на другой стороне – определенно американцы. И значит, этой линии можно доверять.

Из Кандагара – вылетели на самолете Як-40, который был закреплен за посольством и которым могла пользоваться кабульская резидентура. Самолет этот – был переделан уже здесь, салон был разделен кустарной перегородкой на две части. По странной гримасе судьбы – на родном самолете, одним рейсом везли и Цагоева, с которым еще предстояло разобраться и четверых подонков и предателей.

В Баграме, в спецтюрьме – Телятников долго колебался, чем заняться лично, а что – поручить другим людям. Что терпит отлагательство, а что не терпит. Решила все мелочь – Телятников вспомнил одного из задержанных. Как сотрудник госбезопасности – он вел оперативную работу по этому случаю: солдат Советской армии переметнулся на другую сторону, ушел в банду, там стал палачом, пытал пленных, выступал по радио, агитируя представителей кавказских и среднеазиатских республик переходить на сторону моджахедов. Дело было серьезным, резидентура КГБ просчитывала варианты ликвидации опасного перебежчика в Пакистане. Но он – своевременно вышел из игры, пропал из поля зрения. А сейчас оказалось – живой, гнида. Хоть и с пулей в ноге.

Такого как этот – просто так было не сломать. Поэтому – Телятников перед тем, как начинать работать – сказал дежурившим в спецсекторе солдатам сверхсрочникам избить захваченного чеченца. Все равно – пока не привезли из Кабула личное и разыскное дело, работать с ним по уму было нельзя. О том, кто перед ними – Телятников солдатам не сказал, иначе – убили бы. Солдаты эти – набирались из дедов, озверевших, потерявших друзей – и в то же время достаточно бессовестных, чтобы променять боевую работу на профессию охранников и палачей. Здесь, в Баграме – эти солдаты могли не бояться попасть на мину, на мушку снайпера – и в то же время им это засчитывалось как участие в боевых действиях. Вот только контролировать их было сложно… они прекрасно понимали, что начальство, что бы здесь не происходило – не будет поднимать шум. Телятников и сам их побаивался, потому что не мог контролировать. Они были слишком наглыми, чтобы подчиняться приказам и слишком тупыми, чтобы с ними можно было играть. Сказать, кто это такой – запинают до смерти и будут смотреть на тебя наглыми кобелиными гляделками.

Когда Телятников вошел в камеру, в которой лежал избитый, подраненый чеченец – даже ему стало не по себе. Пахло привычно до тошноты – нечистым человеческим телом, кровью, мочой – но было кое-что еще. Телятников думал, что знает, что такое ненавидеть – но, посмотрев в глаза лежащему на бетоне чеченцу, он понял – ничего он не знает про ненависть. Ровным счетом – ничего.

В руках у него было личное дело, но сейчас он понял – бессмысленно. Такого – бумажками не испугаешь.

– Добегался, Ахмедов? – спросил Телятников, начиная разговор