Силовой вариант

Под тяжелым взглядом Телятникова – Грешнов с Баранцом завели машину, и вымелись со двора виллы

Телятников – аккуратно смотал всю пленку с катушки под ноги. Щелкнул зажигалкой и смотрел, как пленка корчится в огне, превращаясь в пепел. Потом протянул пустую катушку Склянскому

– Понял?

– Я… молчать буду.

– Поздно – безжалостно припечатал полковник – ГРУшники молчать не будут. Разбираться надо. Сейчас.

Склянский промолчал, потому что не знал, что сказать. «Русский» по пятому пункту, он был трусливым.

– Кто такой Джафар?

– Он … свихнутый, совсем. Майор, бывший дэ-ша-бе[146]. Его духи как смерти боятся.

– Берет?

– Нет… вы что…

– Колется. Нюхает? Бухает? Товар через границу тягает? Хоть что-то?

– Да нет… вроде.

– У бабки в огороде! Ты соображаешь, баран, что на соседних крюках висеть будем! Ты что – думаешь, чистеньким выскочишь?!

– Да что вы… Сергей Викторович…

– Думаешь… Вы все, с. и, думаете. Да не выйдет. Индюк думал – в суп попал! Щас это быстро – раз – два и к стенке.

Склянский с ужасом молчал – он только что понял, что вляпался во что-то более серьезное, чем контрабанда. До сих пор, он думал, что на той стороне была встреча с поставщиками товара. Их товара…

– Значит, на чем взять Джафара не знаешь? Денег он не возьмет. Никаких. Так?

– Ну… так.

– Не нукай, не запряг! Что ты нукаешь? Как баба! Офицер государственной безопасности, твою мать!

Телятников хлопнул ладонью по колену.

– Ладно! Тогда будет по-плохому. Ты говорил про то, что с Атабаем в близких. Есть понимание. Было?

– Он… помогает кое в чем. Ну и я – ему.

– Ему деньги нужны?

– Да.

– У него людей сколько?

– Под сотню, наверное.

– Я не про это. Сколько он сможет быстро собрать?

– Человек двадцать сможет.

– Что за люди? Сорбозы?

– Да всякие. Бывшие сорбозы, крестьяне. Но ядро – все из Мармоля[147], это я точно знаю.

– Пошли.

Они прошли в здание, в кабинет Склянского, где стояла и его кушетка и его стол со стулом и запасная рация. Полковник открыл своим ключом сейф и начал выгребать пачки денег.

– Но это же… за товар, тащ полковник.

– Ничего. Перебьются пока. Подгони машину, поедем…

* * *

Атабая, которого советская разведка не могла найти уже несколько месяцев – они нашли меньше, чем за час.

На старой, раздрызганной советской Ниве они доехали до базара и заперли машину. Деньги были сложены в мешке, который переодевшийся погрязнее полковник нес в руках – никто и подумать не мог, что там не дешевое шмотье или жратва на продажу, а больше полумиллиона афгани. Склянский шел первым, протискиваясь между афганцев и поминутно вытирая лицо платком. Полковник шел следом. Он запоздало продумал, что это может быть сигнал – но говорить об этом Склянскому, что-то спрашивать или выспрашивать – было большой ошибкой. В приграничье заговорить по-русски на переполненном базаре – не лучшая идея.

Склянский свернул к дукану, перед которым в пыли лежал ковер. Потоптанные ковры – в этой части света ценились гораздо больше новых…

Торговец – худенький, неопределенного возраста, с узким, крысьим личиком и разночинской бороденкой – поднялся им навстречу

– Салам алейкум

– Ва алейкум ас салам…

Склянский и этот торговец заговорили на языке, который немного опешивший полковник не сразу смог распознать. Это был не пушту, не дари, не урду. Наконец он понял – иврит! Торговец тоже был евреем, и они говорили на иврите! Иврит он не знал – и оставалось только настороженно слушать, но не разговор – а то, что за спиной, пытаясь услышать осторожные подкрадывающиеся шаги.

– Нужный человек занят – сказал Склянский

Полковник вытащил пачку банкнот, специально припасенную в кармане, протянул ее торговцу – дукандору. Светить то, что было в мешке – было форменным безумием.

Последовал новый этап переговоров на иврите, потом продавец оглушительно закричал – и появился бачонок. Бачонок как бачонок – худенький, смуглый, босоногий…

– Надо идти с ним. Он покажет дорогу.

– Рахмат…

Ведомые бачонком – они вышли с рынка. Заплутались по улочкам старого города – одинаковым, осоловевшим от жары, скрытым высокими заборами. Город был молодым, быстро растущим – большая часть домов была построена в последний год и кто тут жил – никто не знал. Во многих местах продолжали строить.

Советских – не покидало ощущение злобного взгляда в спину. Эту землю можно было завоевать – но нельзя было покорить…

Но они продолжали идти.

Бачонок шустро свернул в один проулок, образованный стройкой и уже построенным домом. Заколотил в ворота, новенькие, только поставленные, еще пахнущие свежей краской.

Из ворот – выглянул усатый нафар с автоматом, с ним заговорили сначала бачонок, потом Склянский. Оба на пушту. Телятников вспомнил, что по разведданным у Атабая – в банде одни пуштуны…

– Атабай нас примет… – сказал Склянский.

Телятников – шагнул вслед за Склянским во двор – и почувствовал, что справа кто-то есть. Повернуться не успел, приклад автомата уже опускался. Последней мыслью было, что вот так все и бывает…

* * *