Силуэт в сумерках

Прошла, может быть, пара секунд, прежде чем я осознала себя в знакомом уже положении: руки над головой, ноги прижаты к дивану. Можно было попробовать повертеться и продолжать ругаться. Но не более того.

— Ты же девушка, — укоризненно сказал Рейн, глядя мне в глаза. — Почему сразу в драку лезешь?

— Потому что ты меня достал! — сердито выдохнула я. — Не на курорте он побывал... У меня тут, можно подумать, был сплошной сеанс расслабляющего массажа!

— А тебе нужен расслабляющий массаж?

— Я этого не говорила! — запротестовала я, но было поздно.

Не успев ни брыкнуть ногой, ни пискнуть, ни даже о чём-нибудь подумать, я оказалась лицом в подушках. Дёрнулась, но без толку. Удалось только повернуть голову так, чтобы можно было нормально дышать.

Одна рука продолжала прижимать мои запястья к дивану, а вторая нахально нырнула под свитер. Кончики пальцев пробежали по коже, преследуемые волной мурашек. Какое там расслабление? Сердце, рванувшись куда-то в сторону горла в первой, слабой пока попытке выскочить, начало неумолимо ускорять ритм.

— Будешь ещё драться?

— Буду, — разом охрипшим голосом пообещала я, и в подтверждение дёрнулась. Вышло слабо и неубедительно.

— А так?

Пальцы нажимали, гладили, снова нажимали и снова гладили. Удары сердца отдавались в ушах колокольным звоном, быстрым, но уже почему-то размеренным. Ноги стали ватными, и начало казаться, что в комнате наступила тропическая жара.

— Хватит... — пискнула я, тщетно пытаясь дышать ровно.

— Будешь драться или нет?

— Н-нет, — запнувшись, выдохнула я.

Пальцы провели четыре дорожки по боку, заставив меня вздрогнуть, нырнули ниже, нахально протискиваясь между диваном и моим телом, и двинулись от талии вверх. Я попыталась выгнуться, разорвав прикосновение, но только дала им больше свободы.

— Прекрати, — почти шёпотом взмолилась я. — Не надо...

— Правда?

Обжигающее дыхание тронуло кожу у самого уха, заставив ещё раз вздрогнуть, непроизвольно ёрзая под навалившейся на плечи тяжестью. Что там дальше? Лучше и не вспоминать, это плохо кончится...

— Прекратить?

— Н-нет... то есть, да... не-е-т...

Пальцы добрались до цели и чуть сжали грудь, дразня лёгкой колкостью нового кружева. Я всхлипнула от отчаяния, не понимая больше, чего хочу, окончательно утратив способность внятно мыслить.

— Знаешь, хватит, — шепнул мне Рейн. — Я хочу тебя. Здесь. Сейчас. Да или нет?

— Я тебя ненавижу, — пробормотала я, зарываясь лицом в подушки. — Ненавижу. Зачем ты меня мучаешь?

Дышать было трудно, словно весь воздух разом куда-то исчез. Мир покачивался, утопая в жарком тумане. Сквозь стиснутые, разом пересохшие губы вырвался стон. С ума можно от всего этого сойти. Так может, стоит просто пока перестать думать?

Спасительная духота подушек исчезла, на миг сменившись шёлковым касанием другой мягкой ткани. Очевидно, мой ответ уже не требовался. А скорее, я уже его дала. И попробовал бы только не понять, каким он был!

Кожа скользнула по коже, губы слились с губами, рождая жаркую волну по всему телу, от кончиков пальцев до корней волос. Я, кажется, стояла, зажмурившись. Потом сидела. Потом лежала, тяжело дыша, нетерпеливо вздрагивая от каждого нового прикосновения, снова и снова задыхаясь, не решаясь открыть глаза. Но этого, в общем, и не требовалось. Пряный, чуть терпкий аромат кожи дразнил, заставляя терять последние остатки разума. Ожидание стало невыносимым, срывая с губ стон за стоном.

— Точно ненавидишь? — хрипло выдохнул Рейн.

— Заткнись, — проскулила я в ответ. — Заткнись и...

Я не сдержала вскрик, наконец-то получив то, чего уже давно желала. И подчинилась ритму древнейшего в мире танца, растворяясь в накатывающих одна за другой жарких волнах, двигаясь навстречу, подаваясь вперёд, чтобы стать ещё ближе, слиться воедино, как море с океаном.

Перед закрытыми глазами качалось, приближаясь, полное звёзд небо. Ещё чуть-чуть, совсем немного. На меня летела пылающая сверхновая. Шаг, другой, последнее движение — и мы взорвались вместе.

Глава 16

Не хотелось открывать глаза. И шевелиться не хотелось. И вообще не тянуло обратно в реальный мир, провалиться бы ему со всеми своими прелестями. Лежать бы так и лежать, наслаждаясь теплом близости и последним, уже неторопливым и нежным поцелуем.

— Я был неправ, — сообщил тихий голос, согрев теплом губы.

— В чём? — так же тихо поинтересовалась я.

— Ты не пиранья. Ты болезнь, несовместимая с разумом.

— Ты не лучше, — лениво отозвалась я.

На диване было тесно. И вот теперь мне захотелось пить. И есть. И надо было, пожалуй, душ принять. А я даже не знала, пока, где он, этот душ, вообще находится. К тому же, всё никак не могла определиться, чего хочу больше: всего этого или ещё немного покоя рядом.

— Илона?

— Что? — чуть приподняв веки, спросила я.

— Ты очень красивая.

— О, ты вспомнил, какими должны быть комплименты? — всё-таки съязвила в ответ я, хотя губы сами собой растянулись в улыбке.

— Нет, ты невозможна, — мученически вздохнул Рейн, укладываясь на бок рядом и притягивая меня поближе. — То дерёшься, то язвишь. И вот как тебе комплименты делать?

— Задействуй фантазию, — предложила я.