Силуэты. Еврейские писатели в России XIX – начала XX в.

Несомненно, мысль о создании еврейских земледельческих колоний была внушена Державину Ноткиным, которого он знал лично и с проектом которого познакомился во время пребывания в Белоруссии. Более того, Державин поначалу относился к Ноткину вполне уважительно и даже пригласил его в 1802 году принять участие в работе Комитета для создания Положения о евреях. Выработанное сим Комитетом Положение. «О устройстве евреев» (1804) законодательно утвердило особый класс евреев-земледельцев, предоставило им всевозможные льготы: право приобретать, продавать и арендовать землю, не платить двойные налоги; их даже обеспечивали необходимой ссудой и т. д.

С другой стороны, евреям запрещалось содержать в сельской местности шинки, кабаки, арендовать постоялые дворы, а их владельцам предписывалось в недалеком будущем покинуть деревни и сёла. Такие подлежавшие высылке «тунеядцы» и должны были, по мнению властей, пополнить ряды землепашцев. И действительно, к 1806 году в Белоруссии образовалась многотысячная масса еврейского люда, выгнанного из селений, и из её среды стали поступать настойчивые просьбы о разрешении переезда в Новороссию. Это переселение выразительно описал в 1808 году витебский губернатор в донесении министру внутренних дел Виктору Кочубею: «Деревенских евреев безвременно прогнали, разорили, ввергли в нищету; большая часть из них лишена дневного пропитания и крова и потому не в малом количестве едут в Новороссию. Многие, в чаянии переселиться в Новороссию, продали своё имущество и неотступно просятся туда, хоть только для жительства». Затем началось и само переселение с пособием от казны. Первоначально население этих колоний состояло из 300 семейств, или около 2000 душ. Вслед за этим началось самочинное движение евреев из белорусских губерний в Новороссийскую, и к 1810 году первые земледельческие поселения в Херсонской губернии насчитывали 600 семейств с 3640 душами. На устройство этих колоний правительство израсходовало 145 тысяч рублей. И хотя на реализацию этого плана было выделено 30 тысяч десятин земли, он охватывал лишь 1,5 % подлежащих выселению иудеев. Тем не менее, в 1810 году в одной только Херсонской губернии существовало уже 8 сельскохозяйственных колоний. Знаменательно, что некоторым колониям дали названия на иврите (Хар-Шефер, Сде-Менуха, Нахар-Тов), а также Израилевка, подчеркивая тем самым древнюю связь еврейского народа с землёй.

С. Г. Фруг

Колония же Бобровый Кут, где родился Семён Фруг, основанная в 1807 году на левом берегу притока Днепра реки Ингулец, была заселена выходцами из Могилёвской губернии, кои водворились туда на собственный счет. Вот как объясняет этимологию названия «Бобровый Кут» сам поэт: «Когда первые эмигранты прибыли на то место, где теперь существует колония, они застали совершенно пустынную степь, по которой местами чернели могильные курганы запорожцев и редкие хутора одиноких обитателей обширных новороссийских равнин. Один из них, Бобров, хутор которого находился недалеко от избранного эмигрантами пункта, встретил новоприбывших искателей мирного земледельческого труда со всем радушием и лаской библейско-пастушеского гостеприимства. Многие из эмигрантов в течение нескольких месяцев пользовались вдоволь продуктами его хорошо устроенного молочного хозяйства, мукой, пшеном, фруктами, овощами и проч., и колонисты, в благодарность за гостеприимство, решили назвать колонию его именем. К имени “Бобров” прибавлено “Кут” потому, что колония расположена в угловой котловине (угол – кут), окружённой гористыми возвышенностями». Чувства такого эмигранта-переселенца очень точно переданы Григорием Богровым в его «Записках еврея» (1874): «Моё пылкое, услужливое воображение рисовало уже прелестные картины будущей сельской жизни. Всё читанное мною по идиллической части, все собственные деревенские впечатления сгруппировались разом и манили меня к себе. Все чувства были возбуждены: я уже слышал, казалось, далекий, глухой лай деревенской собаки, я видел колеблющееся мерцание далёкого огонька – маяка наших необозримых степей; я… вдыхал аромат полевых цветов и свежей травы».

Одним из первых поселенцев Бобрового Кута был дед нашего героя, тоже перебравшийся сюда из Могилева. Был он человеком книжным, по словам Фруга, «служителем культа», и подался в Новороссию с надеждой и здесь заниматься тем же: ведь богослужение необходимо евреям везде. Жизнь его, однако, изменилась самым решительным образом: он сделался «самостоятельной ревизской душой с известными податями и повинностями и… самостоятельным же участком» в 5 десятин земли. Это потом в колонии будут отстроены синагога, хедер и два молитвенных дома: пока же деду поэта надлежало обрабатывать землю, чем и кормиться. Так книжник превратился в пахаря.