Силуэты пушкинской эпохи

Закончив в 1809 году Морской кадетский корпус, Бестужев остался в нем уже в качестве воспитателя и преподавателя и покинул его в 1813 году, после настойчивых просьб о переводе в действующую армию. В военных действиях он так и не принял участия, начав служить, когда русский флот вошел в Копенгаген, а Наполеон уже проиграл битву при Ватерлоо.

Вернувшись в Петербург, Бестужев занимается историей русского флота, избирается почетным членом Адмиралтейского департамента, становится директором Адмиралтейского музея. В 1824 году он участвует в экспедиции в Гибралтар, которую подробно описывает в путевых очерках. К тому времени Бестужев, автор «Записок о Голландии», повести «Гуго фон Брахт», переводов Томаса Мура, Байрона, Вальтера Скотта, был уже достаточно известен в литературных кругах, так же, как и в среде декабристов. Еще в 1818 году он вступил в продекабристскую масонскую ложу «Избранного Михаила», а в 1824 был принят в Северное общество.

14 декабря 1825 года Бестужев привел на Сенатскую площадь Гвардейский морской экипаж. Когда возмутившиеся части войск были обращены в бегство, он, переодевшись матросом, пешком по льду бежал в Кронштадт, с подложными документами отправился на Толбухинский маяк, чтобы затем перебраться в Финляндию, но был арестован. Год спустя его отправили в Читинский острог, а в 1830 году перевели в Петровский завод.

Однако ни каторга, ни ссылка не повлияли на его деятельную натуру. В Чите и в Петровском заводе он создал портретную галерею участников декабристского движения и жен декабристов. Он писал политические трактаты, этнографические очерки, художественную прозу и сочинения по механике. Бестужев обладал выдающимися техническими способностями, очень быстро усваивал всевозможные виды ручной работы и постоянно что-нибудь выдумывал. Некоторые из его изобретений перешли в потомство с его именем. Еще в морском корпусе он придумал особую спасательную лодку — «бестужевку», будучи в Сибири, изобрел чрезвычайно экономичную печь. В читинской тюрьме без всяких инструментов смастерил часы, которые ходили, не останавливаясь, по четыре года и отличались удивительной точностью. Он чинил мельницы, устраивал огороды, парники, кожевенные заводы, шил сапоги, фуражки, придумывал ювелирные украшения, изготовлял самопишущие метеорологические приборы, писал иконы и акварельные портреты. Уже незадолго до смерти, тяжело переживая трагические неудачи русской армии в Крымской войне, Бестужев предпринял попытку усовершенствовать ружейный замок, но отправленная в Петербург модель пропала в канцеляриях.

До конца жизни он оставался верен избранному девизу: «Если жить, то действовать».

Н. Я. Бичурин (о. Иоакинф) (1777–1853)

В XIX веке Россия могла гордиться своими ориенталистами, и уж во всяком случае можно сказать, что интерес к Востоку в прошлом столетии был не меньше, чем интерес к Западу. Достаточно назвать Грибоедова, Пушкина, который собирался отправиться в Китай, Веневитинова, думавшего ехать в Персию, Муравьева, Леонтьева, боготворившего Константинополь, или известного издателя, журналиста и ученого барона Бромбеуса (Сенковского). В литературных салонах Петербурга первой половины XIX века не менее известен был современник и в какой-то степени оппонент последнего Никита Яковлевич Бичурин или отец Иоакинф, человек, несмотря на духовное звание, вполне светский (даже по преимуществу светский).

Он был знаком с Николаем Полевым и В. Ф. Одоевским, З. А. Волконской и М. П. Погодиным. Пушкин пользовался его материалами при создании «Истории Пугачевского бунта» и писал, что именно «добросовестные труды» о. Иоакинфа «разлили яркий свет на сношения наши с Востоком».

Бичурин по сути дела открыл для русского читателя Китай и был основателем русской синологии. Его увлечение Китаем сказалось даже на его внешности, чертах лица, что, вероятно, можно объяснить и его происхождением. Он был сыном дьякона-чуваша Якова Пичуринского, но некоторые современники свидетельствуют, что настоящим отцом его являлся митрополит Амвросий (Победов).

Если б не темперамент, то карьера Бичурина была бы во многом предопределена. Он окончил Казанскую духовную академию, преподавал риторику и грамматику, в 1800 году принял монашество, был настоятелем Вознесенского монастыря близ Иркутска, откуда вскоре его перевели в Тобольскую семинарию за укрывание крестьянки под видом послушницы.