Сильванские луны

Сдерживая всхрапывающую кобылу, которую со всех сторон теснили другие, Лексий мысленно поблагодарил Ларса за тренировки со стихами и шпагой. Он привстал в стременах, выискивая глазами Рада, и с облегчением увидел, что тот сумел вывести свою лошадь на укреплённый лёд. Друг словно почувствовал чужой взгляд и обернулся; их разделяла беспорядочная толпа, но они как-то умудрились встретиться глазами, и Лексий закричал про себя: «Пожалуйста, ради кого-нибудь, приведи их в чувство и доставь на берег, потому что я понятия не имею, на сколько ещё хватит меня и льда!». Он окликнул бы его вслух, но заклинание нельзя было прерывать, и Лексий только мотнул головой, указывая подбородком налево, туда, где уже сделал лёд безопасным. Рад понял. Закусил губу, кивнул, перекрывая шум, скомандовал что-то людям вокруг себя – Лексий не слышал, что́…

Его словно толкнули, и, обернувшись через плечо, он увидел за деревьями на берегу силуэты сильван. Остались добивать уцелевших? Или просто поглазеть? В первых рядах рыжела яркая шевелюра Ларса. Он без всякого интереса обвёл взглядом кошмар на льду, отвёл глаза – но вдруг резко развернулся обратно и уставился прямо на Лексия, определённо именно на него. Неужели наконец узнал?

Вся абсурдность ситуации просто криком требовала помахать ему рукой. Лексий правда сделал бы это, не будь у него более насущных проблем. Его лошадь, доведённая до предела, взбрыкнула, и он только чудом успел спрыгнуть прежде, чем она его сбросила. Как ни странно, он приземлился удачно, на ноги; схватил кобылу за узду, не давая ей встать на дыбы. Ну же, девочка, не надо брыкаться, не убей меня раньше времени… Уже в который раз начиная заклинание заново для нового кусочка льда, ещё каким-то чудом держащего людей, Лексий краем глаза заметил, что кто-то уже целым и невредимым преодолел полпути до берега. Слава богу – слава богам, – хоть кто-то-…

Кобыла дёрнула повод, вырывая его из рук, Лексий всё-таки сбился на полуслове, хотел было начать заново и вдруг почувствовал, что теряет опору.

Он ещё успел отстранённо подумать: Айду, никакой ты не волшебник, ты дурак. Укрепить прежде всего тот участок, на котором стоишь сам, было бы разумнее и вернее с любой точки зрения, так нет же, ты ведь, чтоб тебя, альтруист!.. Нет, если бы Бран был тут, он точно взял бы назад все слова, которыми тебя хвалил…

Лёд подался у Лексия под ногой, и он не успел даже вскрикнуть, как оказался в полынье по грудь. Онемевшие от холода руки тщетно искали опоры, обжигающе ледяная вода сжала лёгкие, не оставляя места даже для дыхания, не то что для мыслей и памяти, разом растерявшей волшебные слова, и Лексий отчётливо понял: всё. Господи, в каком-то смысле это было даже смешно: он всего лишь хотел вернуться обратно на Землю, а в итоге утонет, как последний тевтонец в учебнике по истории для младших классов. Кажется, книжки про попаданцев обычно заканчиваются как-то не так…

Небо было безупречно голубым, шум вокруг давно перешёл ту грань, после которой он кажется тишиной, рядом с Лексием тонули люди и лошади, до последнего борющиеся в обречённой битве за жизнь, которую он не смог для них выиграть… Его буланая, не успевшая убежать, била копытами подле и, кажется, ненароком лягнула бывшего седока под рёбра, но Лексий, хлебнувший чёрной воды, не почувствовал удара. Потому что ничего уже не чувствовал. Только холод…

А потом не стало и его.

Глава вторая: Трус

Гвидо ненавидел себя за трусость.

Регина говорила ему, чего хочет, и он выполнял. Она велела наложить на свою бесценную королевскую персону защитные чары – что ж, он это сделал. Почему нет? Иногда Гвидо казалось, что Амалии хватило бы на то, чтобы сделать неуязвимой хоть всю оттийскую армию. Интересно только, знала ли королева, что раз он произнёс заклинание, то мог его и отменить? Мог убить Регину, если бы захотел – если бы вообще умел хотеть убивать. Или превратить её в змею. А что? Это даже не было бы метаморфозой, Гвидо просто показал бы миру её истинный облик. Или нет, не в змею – в веретеницу. В ящерицу без ног, которой даже кусаться нечем…

Он мог бы это сделать. И на какой-то момент, пока он ещё не опомнился, он был бы счастлив.

Но королевские волшебницы следили за ним и Амалией. Ни одна из них так и не раскрыла рта, но Гвидо постоянно ловил на себе их взгляды – не одной, так другой. Кто-нибудь из них неизменно оказывался рядом, хоть и не слишком близко. Открытой охраны не было – зачем? Гвидо шутя справился бы с любой из этих девчонок поодиночке, но вряд ли сдюжил бы, встань они против него впятером. В самом начале пути, который привёл его сюда, на сильванские равнины, он узнал одну простую истину: волшебник – это перемычка песочных часов. Сколько бы у тебя в запасе ни было сил, они могут течь лишь тонкой струйкой. Так глупо: смотрите, я великий колдун, и я сотворю вам любые чудеса – но только если не станете мешать…