Сильвия

Прошла неделя с тех пор, как Решма уволилась с должности секретаря в курьерской компании, и она коротала время дома. Рано утром, еще до рассвета, она ни с того ни с сего взяла телефон и набрала его номер. Второй гудок прервался на середине, но уже через пару минут ее телефон зазвонил. В его голосе чувствовалось некое напряжение, но он точно не был разочарован ее звонком. Несколько минут они говорили об обыденных вещах, как будто с момента их последнего разговора не прошло много лет. После того как он повесил трубку, она еще долго сидела в тишине.

Когда мама в тот день отправилась в общину «Доброй Земли», Решма решила приготовить бурджи для папы и себя. Мама обедала в одном из домов и вечером приносила с собой оставшуюся еду. Решма присела на корточки над проволочной корзиной, чтобы почистить луковицу, как неожиданно ее взволновал собственный запах. Пьянящий и кисловатый, он напоминал размоченные семена пажитника, и она почувствовала сильное желание помастурбировать.

Она бросила лук и отправилась к маленькому закутку, обнесенному гофрированными металлическими листами, который служил им ванной комнатой. Они мылись в нем только по ночам, поскольку у него не было крыши и соседи могли заглядывать сверху из своего бетонного дома. Их соседи переехали сюда из деревни несколько лет назад, продав свой участок. Их осел-сын провалил экзамены в старшей школе и в последнее время доставлял много хлопот остальным соседям. Поговаривали, что его избили за подглядывание за женщинами, но это его не остановило. Решма знала, что он околачивается на крыше в надежде застать кого-нибудь в ванной, но сегодня ей было все равно. Она не была латентной эксгибиционисткой. Просто в тот момент ее не волновала приватность. Она расстегнула шнурок сальвар и уселась на грубый гранитный блок, служивший полом в ванной.

Через несколько минут она вернулась в комнату, вытирая глаза рукавом своей хлопковой курты, и на скорую руку подала бурджи. После того как они с отцом съели его с пао – держа его в левой руке, а правой отламывая от него кусочки поменьше и собирая ими оставшуюся еду со сковороды, – она убрала со стола, а посуду отнесла в ванную, чтобы сполоснуть попозже. В этот момент она почувствовала, что ей нужно помыть волосы. Она чувствовала себя грязной. Нечистой.

Она утратила свою прежнюю расторопность. К тому же в тот день она была довольно рассеянной, пока дожидалась проезжающей мимо цистерны с водой. Когда та наконец приехала, то остановилась у светофора не в крайней левой полосе, как обычно, а в паре скутеров от нее, ближе к середине. Решма пробралась с синей бочкой к цистерне, уворачиваясь от взглядов недоумевающих автомобилистов. Она с отточенной легкостью открутила вентиль, и вода хлынула внутрь бочки. Как она и ожидала, шум воды, льющейся в пустой бочонок, заглушали гудки нетерпеливых водителей. Автоцистерна только что остановилась, и оставалось еще целых две минуты до того момента, когда нужно будет перекрыть вентиль. Но тут произошло нечто странное. Решма набрала столько воды, сколько нужно для мытья волос в память о Джуджу, но, когда загорелся зеленый свет и грузовик тронулся с места, вместо того чтобы убежать, она словно остолбенела. Она просто стояла и смотрела перед собой. Только когда на нее посыпались резкие звуки клаксонов и ее чуть не сбил скутер, она поняла, что грузовик уехал, а вода продолжала литься. Словно пробудившись от глубокого сна, она встряхнулась и понеслась за автоцистерной, оставив свою бочку. На светофоре грузовик повернул налево, оставляя за собой темный след на сухом асфальте. Ее волосы разметались во все стороны, а грудь прыгала в просторной курте, пока Решма бежала за цистерной, призывая водителя остановиться и закрыть вентиль.

Он заметил ее в зеркало заднего вида и резко затормозил. Он вдруг понял, что произошло, и его глаза налились яростью. Водитель выскочил из грузовика и схватил Решму за горло. Он крепко вцепился в ее руку и, прежде чем она успела отвернуться, ударил по лицу раскрытой ладонью. «Арамкор сулемагале! – орал он, хлестая ее по щекам. – Так это ты все это время воровала воду из моей цистерны?» Он схватил ее за грудки и разорвал курту до самой талии, обнажив дорогой, но поношенный бюстгальтер на косточках. Он держал ее за волосы – она была уже в полуобморочном состоянии. «Из-за тебя я чуть не лишился работы, шлюха!» – кричал он.