Сильвия и Бруно

— Позвольте! — возмутился Профессор. — Этот частный вид ванн не предназначен для блох. Уверяю вас, — продолжал он, складывая свою салфетку изящным фестоном, — эта вещь есть истинная необходимость нашего века — Переносная ванна Активного туриста. Вкратце её, если хотите, можно обозначить, — он взглянул на Канцлера, — буквами П.В.А.Т.

Канцлер, здорово смутившийся под обращёнными на него со всех сторон взглядами, только и смог, что робко пробормотать:

— Точно так!

— Одно большое преимущество именно такой глубокой ванны, — продолжал Профессор, — заключается в том, что она требует всего лишь полгаллона воды…

— Я не назвал бы это глубокой ванной, — заметил Его Под-превосходительство, — если только ваш Активный турист не нырнёт прямо под неё.

— Но он и ныряет прямо под неё, — спокойно ответил пожилой джентльмен. — А.Т. вешает П.В. на гвоздь — вот так. Затем он выливает в неё кувшин воды, ставит пустой кувшин под ванный мешок, затем взвивается в воздух и опускается головой вперёд в ванный мешок; вода изливается вокруг него, заполняя мешок доверху — и готово! — заключил он с видом победителя. — А.Т. сможет пробыть под водой так долго, словно он на пару миль погрузился вглубь Атлантического океана.

— И через пять минут он захлебнётся.

— Ничуть! — откликнулся Профессор, самодовольно улыбаясь. — Примерно через минуту он спокойно отвернёт пробку в нижней части П.В. — и вся вода выльется назад в кувшин — опять готово!

— Но как же он выберется из мешка назад?

— А это, говорю я вам, — ответил Профессор, — составляет самую прекрасную часть всего изобретения. На внутренней стороне П.В. есть такие петельки для пальцев, по которым можно подняться наверх, вроде как по лестнице, только, возможно, с немного большими усилиями; и к тому времени, как А.Т. вылезет из мешка весь (кроме головы), он уже сможет перевернуться — тем или иным способом, закон притяжения уж поработает над этим. И вот он снова на полу.

— И слегка ушибленный?

— Ну да, слегка ушибленный, но зато принявший свою глубокую ванну — вот ведь что важно.

— Чудесно! Это почти невероятно! — пробормотал Под-Правитель. Профессор воспринял эти слова как комплимент и поклонился с благодарной улыбкой.

— Совершенно невероятно! — добавила миледи, намереваясь, очевидно, перещеголять супруга в любезности. Профессор поклонился и ей, но на этот раз без улыбки.

— Уверяю вас, — серьёзно сказал он, — что если только моя ванна была изготовлена, я принимал её каждое утро. Я совершенно точно уверен, что заказал её; единственное, в чём я сомневаюсь, это сделали её в конце концов или не сделали. Не могу вспомнить, после стольких-то лет…

В этот момент дверь начала очень медленно и скрипуче растворяться, и Сильвия с Бруно, вскочив, бросились навстречу хорошо знакомому им звуку шагов.

ГЛАВА III Подарки ко Дню рождения

— Вот и мой брат, — предостерегающим шёпотом произнёс Под-Правитель. — Говорите же, да поскорее!

Его слова, разумеется, были адресованы Лорду-Канцлеру, который сразу же затараторил — визгливо, как ученик, отвечающий урок у доски:

— Как я уже отмечал, Ваше Под-превосходительство, это зловещее брожение…

— Слишком рано! — прервал его сосед, от возбуждения едва способный говорить шёпотом. — Он ещё не слышит вас. Начните снова!

— Как я уже отмечал, — пробубнил нараспев покорный Лорд-Канцлер, — это зловещее брожение уже приобрело размеры Революции.

— И какие же у Революции размеры? — Произнёсший это голос был мягким и дружелюбным, а лицо высокого и величественного человека, который вошёл в комнату, ведя Сильвию за руку и неся ликующего Бруно на плече, было слишком благородным и безмятежным, чтобы заставить трепетать даже очень провинившегося человека, однако Лорд-Канцлер мгновенно побледнел и едва-едва выдавил из себя:

— Размеры… Ваше… Ваше Высокопревосходительство?.. Я… я не совсем понимаю…

— Ну, скажем, длина, ширина, толщина, да что хотите! — И пожилой человек презрительно улыбнулся.

Лорд-Канцлер великим усилием воли взял себя в руки и указал на раскрытое окно.

— Если Ваше Высокопревосходительство на минуту прислушается к выкрикам этой озлобленной черни… — («Озлобленной черни!» — повторил Под-Правитель громче, поскольку Лорд-Канцлер, приведённый в состояние униженного трепета, едва не потерял голоса,) — вы поймёте, чего они требуют.

И в этот самый момент в комнату хлынул грубый и невнятный крик, единственными различимыми словами в котором были: «Меньше… Хлеба… Больше… Пошлин!» Величественный старик рассмеялся от всего сердца.

— Что же это, собственно… — начал было он, однако Канцлер его недослушал.

— Они сбились, — пробормотал он и бросился к окну, от которого вскоре с видом облегчения вновь вернулся к нам. — Вот оно, слушайте сейчас! — воскликнул он, поджав в волнении руки.

Теперь уже слова слышались отчётливо, и выкрики доносились с регулярностью тиканья часов.

— Больше… Хлеба… Меньше… Пошлин!