Сильвия и Бруно. Окончание истории

 — Должно быть, это случилось некоторое время тому назад? — лукаво спросил я.

 — Именно некоторое время тому назад, — заверил Майн Герр. — И вот какие дела творились с этой Британской нацией (вы поправьте меня, если я скажу что не так). Я всего лишь передаю то, о чём поведал нам этот государственный служащий. Эти две Партии — а они состояли друг с другом в непрерывной вражде — поочерёдно сменялись во главе Правительства, и та Партия, которая оказывалась отстранена от власти, получала название «Оппозиции». Я не ошибся?

 — Нет, всё верно, — сказал я. — С той поры, как у нас появился Парламент, у нас всегда были две партии, одна у власти, другая в оппозиции.

 — И задачей Партии Власти, если мне можно так называть её, было делать всё, что в её силах, для благополучия народа — объявлять войну или заключать мир, совершать торговые операции и прочее?

 — Именно так.

 — А задачей Оппозиции было (как уверял наш государственный путешественник, хотя поначалу мы ушам своим не верили) препятствовать успешной деятельности Партии Власти в любом из этих направлений?

 — Всего лишь критиковать и вносить поправки в начинания Партии Власти, — объяснил я. — Препятствовать Правительству действовать во благо народа было бы непатриотично! Патриотов мы всегда считали величайшими из героев, а непатриотичный дух относили к числу худших бед!

 — Минутку, прошу прощения, — вежливо прервал меня пожилой джентльмен, вынимая записную книжку. — Тут у меня кое-что записано со слов нашего путешественника, и если позволите, я освежу свою память — хотя я и так совершенно с вами согласен, что это одна из худших бед... — Тут Майн Герр вновь запел.

«Но худшая из наших бед —
Когда по швам трещит бюджет.
Коль нету денег на счету,
Мы познаём мечты тщету.
„Мадам, извольте меру знать.
Ведь это ужас, как прикину!
Что день, то фунтов двадцать пять! “ —
Вскричал Прикол (имел причину).

„Ах, милый, не моя вина —
Всё мама, — молвила жена. —
Держи, внушает, светский тон,
А без него, мол, мы — Никто!
Вон тот сервиз, считала я,
Она дарит тебе как сыну,
А утром счёт пришёл...“ — „Змея!“ —
Воскликнул муж (имел причину).

Жена зарделась, спёрло дух,
И на ковёр бедняжка — бух!
А тёща поднимает вой,
Склонясь над дочерью родной.
„Скорее! Капли! Соль! Бальзам!
Имей же сердце, а не льдину!
Она ведь ангел... “ — „Знаю сам“, —
Ответил зять (имел причину).

Он крикнул тёще: „Ведьма, прочь!
Зачем я выбрал вашу дочь?
Ведь вы — причина всех невзгод,
Ведь из-за вас я стал банкрот!
Полезный дали б нам совет,
Хотя б... не свечи жечь — лучину!“
„Так я ж... “ — „Молчите!“ — ей в ответ
Сказал Прикол (имел причину)».

 И вновь я конвульсивно встрепенулся и, протерев глаза, увидел, что поёт всё же не Майн Герр. Он-то всё ещё вглядывался в свою записную книжку.

 — Именно то же самое мне и говорил мой друг, — произнёс он, просмотрев несколько страниц. — «Непатриотично» — то самое слово, которым пользовался я, когда писал к нему, и «препятствовать» — то самое слово, которое он писал в ответ! Позвольте прочесть вам отрывок из его письма.