Сильвин из Сильфона

Однажды на Старикашку нашло озарение. Он понял, что на этот раз ему не удастся выкрутиться, как ни наяривай ершиком ствол, — слишком силы не равны. Много лет он сражался с политическими и экономическими противниками за власть в городе, положил на алтарь честолюбия всего себя без остатка, и в итоге — чего греха таить? — прожил счастливую жизнь, наполненную яростной борьбой и фейерверком блестящих побед. Но все его прежние оппоненты теперь, по сравнению с этим Герцогом, казались героями студии Диснея, потому что никогда еще не приходилось противостоять такой мощи — финансовой, юридической, криминальной.

Выиграть у Герцога невозможно, даже если за тебя играет футбольная сборная мира, а на трибуне дергает в твою пользу волоски из бороды старый джинн. Ибо у него на воротах стоит бетонная стена, защитники орудуют серпами, а в нападающих числится бразильский бог, у которого Пеле и Мара-дона перебиваются шнуровальщиками бутс.

Что ж, видимо столичные не на шутку разозлились, прислав в город лучшего своего форварда. Честное слово, уж лучше было бы сотрудничать с прежним их посланцем. Такой был милый толстячок, ссориться не любил, сотрудничество постоянно предлагал! По крайней мере, игра шла на равных и все выглядело так чинно и цивилизованно! И кивали друг другу при встрече, и в местном театре в одной ложе дремали. Толстячок, хотя и ставил палки в колеса, но уважал, с ним всегда можно было сговориться.

А ведь так всю жизнь было! Он расправлялся с очередным врагом, но его место тут же занимал еще более коварный противник. Ему бы задуматься в свое время над этой закономерностью! Сделать своевременные выводы!

Взять, допустим, Германа. Ведь, в сущности, безобидным он был. Ну, проститутками занимался, ну, золотишком приторговывал контрабандным, ну, наказал зарвавшегося чиновника. С кем не бывает? Как только Герман оказался не нужен, он воткнул ему топор в спину и столкнул в сточную канаву. Но на его месте тут же оказался этот черт знает откуда взявшийся Странник…

И погрустив над своими умозаключениями, Старикашка поплелся на презентацию одного гламурного журнала в надежде переговорить с Герцогом и как-то спасти свое положение. Повинную голову и меч не сечет. Даже если придется капитулировать, он выцыганит для себя взамен ключей от города такое количество преференций, что как бы в Форбс не загреметь. Он продаст им город за сто миллионов, нет — за миллиард. А заодно они дисквалифицируют этого выскочку Странника, который им, несомненно, всего лишь на один зуб. И все опять будет по-старому — тихо, мирно, славненько…

Они встретились перед пресс-конференцией — хозяин журнала их представил друг другу, — но Герцог, с сигарой во рту окруженный красотками, не проявил к мэру ожидаемой заинтересованности, повел себя заносчиво, даже оскорбительно и сглотнувший обиду Старикашка вынужден был просить аудиенции. О чем мне с тобой говорить? — отрезал Герцог, выпустив в лицо собеседника ароматную табачную струю, но все же во время фуршета сам подошел к Старикашке и за локоть отвел его в сторону.

Мэр ожидал услышать все что угодно, но только не тот монолог, которому внимал в течение нескольких ужасных минут. Герцог грязно, в тюремных выражениях обвинил мэра в смерти своего предшественника и пообещал в самое ближайшее время накинуть ему на шею петлю и крепко ее затянуть. Старикашка, спрятав дрожащие руки за спиной, поспешил витиевато покаяться, но Герцог лишь пообещал, что оставит его в покое только в одном случае: если тот безотлагательно отречется от власти, перепишет всю свою собственность на указанных людей и немедля покинет город в любом из четырех направлений.

После этой порки Старикашка опять укрылся за городом, а когда встреча с Герцогом немного подзабылась, отправился инкогнито в столицу на съезд глав муниципальных образований. И вот, когда он пел государственный гимн, в переполненном зале, в присутствии самого Титаника — президента страны, который несколько раз благожелательно ему подмигнул, уже окрыленный мыслью, что принадлежит к самой могущественной и непотопляемой касте, с которой даже столичным тягаться не под силу, когда ему показалось, что все его страхи ложны, что он просто стареет и поэтому становится мнительным и трусливым, ему передали срочную записку от помощника, в которой сообщалось, что его жена и с ней внук исчезли и что розыски по горячим следам ни к чему не привели.

Запись 5