Силы и престолы. Новая история Средних веков

Осадивший Константинополь султан Мехмед II официально принял бразды правления Османской империей всего два года назад[968]. В действительности он осуществлял власть и принимал военные решения с тех пор, как ему исполнилось 12 лет. Он был воспитан для борьбы и видел в ней смысл своего существования. Мехмеда II, так же как его покойного отца Мурада II и множество султанов до него, толкало вперед стремление прославить Османскую империю и расширить ее границы на Ближнем Востоке и на Балканах. Воинственное мусульманское государство основал в 1299 г. Осман I, мелкий тюркский военачальник, обосновавшийся в Малой Азии к югу от Константинополя. В середине XV в. потомки Османа правили неуклонно расширяющейся сверхдержавой. Они контролировали большую часть бывших византийских территорий на Балканах и около половины Малой Азии, где служили своего рода заслоном между Европой и монголами. Взятие Константинополя должно было подтвердить их притязания на верховную власть в Восточном Средиземноморье и открыть возможность дальнейшей экспансии в Сербию, Венгрию и Албанию. Молодой Мехмед II стоял в одном шаге от региональной гегемонии.

Артиллерийские обстрелы, которым Мехмед II подверг Константинополь с помощью чудо-пушки и более мелких бронзовых орудий, привели современников в ужас. Сам Критовул не видел, как стреляет огромная пушка, но позднее ему рассказывали, на что это было похоже. «Раздался страшный рев, земля под ногами задрожала на много саженей окрест, поднялся шум, какого никогда прежде не слышали люди, – писал он. – Затем грянул оглушительный гром, пламя озарило окрестности, и все вокруг снова почернело… Струя горячего сухого воздуха с силой привела в движение камень… и камень под действием этой силы с огромной скоростью полетел и ударил в стену. Стена тотчас содрогнулась и рухнула, а камень раскололся на множество частей, и его осколки брызнули в разные стороны, губя всех, кто оказался поблизости»[969]. Каждый раз, когда подобный удар разрушал участок стены или башню, горожане бросались латать брешь щебнем. Какое-то время это работало, не позволяя Мехмеду сразу после артиллерийского удара послать войска для штурма города. Так не могло продолжаться вечно.

В ночь на 28 мая 1453 г. после 47-дневной осады люди Мехмеда II взяли штурмом существенно пострадавшие от обстрелов стены Константинополя. Внутри их встретили оборонительные отряды греков, генуэзцев и венецианцев под командованием византийского императора, 48-летнего Константина XI Палеолога. Защитники города сражались отважно. Вокруг гремели пушечные залпы, с темного неба дождем падали стрелы, арбалетные болты и греческий огонь[970]. «С обеих сторон слышались без умолку крики, богохульства, проклятия, угрозы. Кричали и нападавшие, и защищавшие, и те, кто стрелял, и те, в кого стреляли, и убийцы, и умирающие, и все, кто в гневе и ярости творил всевозможные ужасные дела», – писал Критовул[971]. Однако к рассвету защитники города оказались подавлены численным и техническим превосходством противника. В прибрежной части города шла беспорядочная эвакуация, а на улицах свирепствовали османские солдаты и элитный корпус телохранителей султана – янычары.

То было горькое, ужасающее зрелище. По словам Критовула, османы «убивали, чтобы напугать весь город, вселить в горожан страх и поработить их». Они грабили церкви и оскверняли святыни. Бесценные рукописи сваливали в кучи и жгли на улицах. Женщин вытаскивали из домов и угоняли в рабство. «Люди с мечами, с обагренными кровью руками, дыша яростью, грозили и убивали без разбору, распаленные худшими страстями… словно дикие свирепые звери, врывались в дома, беспощадно нападали на [греков], силой тащили их за собой, выгоняли их бесславно на улицы, насмехались над ними и премного творили всякого зла»[972].

В следующие дни было взято в плен около 50 000 жителей Константинополя. Тысячи погибли. Среди них был и император Константин, павший в рукопашной схватке вместе со своими людьми. Его тело так и не нашли, хотя некоторые очевидцы позднее сообщали, что видели, как в воцарившемся хаосе его отрубленную голову несли на копье[973]. Мехмед II торжественно вступил в Константинополь и проехал на белом коне по улицам города, любуясь древними строениями. Он приказал своим людям не разрушать здания (обнаружив, что какой-то солдат разбивает мраморный пол собора Святой Софии, Мехмед лично дал ему затрещину). Он осмотрел пленников и выбрал для своего удовольствия самых миловидных девушек и юношей. Он пил и пировал. И он начал строить планы о том, как перестроить и возродить город, который и до его прибытия был относительно малонаселенным и заметно обветшавшим.