Силы и престолы. Новая история Средних веков

Отныне город принадлежал Мехмеду II как победителю. Более одиннадцати веков Константинополем правили христианские императоры – римские, византийские или латинские. Эти дни безвозвратно ушли в прошлое. Константинополь стал османским. Римская империя окончательно погибла. Как писал Критовул, «великий город Константина, вознесшийся в свое время на вершину славы, владычества и богатства, затмивший в бесконечной степени все окружающие города, блиставший своими триумфами, сокровищами, властью, могуществом, величием и всеми прочими достоинствами… так пришел к концу»[974]. Даже сделав скидку на поэтическое преувеличение, это был судьбоносный момент в истории Константинополя и всего Запада. После падения города мир преобразился.

Завоевание Константинополя в 1453 г. потрясло христианскую Европу почти так же, как захват Иерусалима Саладином в 1187 г. В этом нет ничего удивительного. Для тысяч итальянских купцов и предприимчивых паломников блистательный Константинополь был единственной дверью, ведущей на восточную половину мира. Однако для миллионов людей Константинополь был в первую очередь символом. Он олицетворял непоколебимое присутствие Римской империи на земле и восходящую к незапамятным временам историческую преемственность. Более тысячи лет Константинополь считали главным оплотом христианского мира, удерживающим на расстоянии вытянутой руки турецкие и мусульманские армии. На самом деле, конечно, Византия как политическое образование уже много поколений была слишком слаба для подобных подвигов: еще до захвата в 1453 г. город был, по сути, отрезан, оказавшись в кольце завоеванных османами территорий, а византийские императоры давно признали себя османскими вассалами. Так же как в случае с Западным Берлином после Второй мировой войны, символическая роль свободного Константинополя была не менее важна, чем его действительное положение. Если он может пасть, что падет следующим? На Западе ходили слухи, будто Мехмед II, войдя в Константинополь, возблагодарил пророка Мухаммеда за дарованную победу и добавил: «Я молюсь, чтобы он позволил мне прожить достаточно долго, чтобы захватить и подчинить себе Старый Рим, так же как я подчинил Новый Рим»[975].

Эта мысль пугала многих. Призрак мусульманских армий, стучащих в двери Ватикана, давно являлся в кошмарах христианским жителям Европы. Самыми незащищенными в XV в., вероятно, чувствовали себя итальянцы. Похоже, их опасения имели под собой вполне определенную основу. Мехмед II был весьма неоднозначной личностью. С одной стороны, он позволил христианам, иудеям и иностранным купцам остаться в городе и более или менее беспрепятственно вести дела, а также проявлял интерес к ренессансным художникам – в 1479–1480 гг. он «позаимствовал» талантливого венецианского живописца Джентиле Беллини и вопреки традициям ислама заказал ему свой портрет[976]. С другой стороны, Мехмед II переименовал Константинополь в Стамбул и превратил собор Святой Софии в мечеть. Он мог быть просвещенным и любезным и вовсе не был религиозным фанатиком, но он оставался турком. Его сторонники звали его Фатих – Завоеватель. Папа Николай V называл Мехмеда II «сыном Сатаны и погибели», а папа Пий II – «ядоносным драконом»[977].

После 1453 г. Мехмед II продолжил запланированное расширение своего государства. Он нацелился на завоевание Восточной Европы, берегов Черного моря и греческих островов. В 1454–1459 гг. султан отправил войска в Сербию и в конце концов присоединил ее к Османской империи. В 1460-х гг. он захватил Боснию, Албанию и Пелопоннес. В 1463–1479 гг. правитель вел долгую и ожесточенную войну против Венецианской республики. Покончив с этим, в 1480 г. Мехмед вторгся в Южную Италию, где его солдаты разграбили и сожгли Отранто. Чтобы вернуть город в следующем году, потребовалось созвать небольшой Крестовый поход. Все это убедило европейцев в том, что турки представляют собой не просто серьезную, но экзистенциальную угрозу. С XV до XVII в. турок оставался страшной тенью у изголовья христианской Европы[978].

Действительно ли османы заслужили подобную репутацию – спорный вопрос, но здесь нет смысла останавливаться на нем подробно. Намного важнее, что возвышение османов в конце XV в. существенно изменило общую картину международных торговых и исследовательских маршрутов. Здесь турки перевернули устоявшиеся вековые реалии с ног на голову.