Силы и престолы. Новая история Средних веков

Однако в XV в. ситуация начала меняться. Знакомство европейцев с «дальней» стороной Атлантики продвигалось медленно, но тем не менее все-таки происходило. Пожалуй, одну из самых важных ролей в этом процессе сыграл португальский принц Генрих (Энрике) Мореплаватель.

Генрих был младшим сыном короля Португалии Жуана I и его английской жены Филиппы Ланкастерской. Он родился в 1394 г. и вырос при дворе, где царил дух безудержных политических амбиций[994]. Став первым королем новой Ависской династии, Жуан I задался целью возвысить Португалию и сделать ее ведущей европейской державой[995]. Ради этого он вмешался в Столетнюю войну, подписал бессрочный мирный договор с Англией[996], открыл свою столицу Лиссабон для итальянских банкиров и фламандских купцов, способствовал превращению Португалии в морской перевалочный пункт между фламандскими, английскими и средиземноморскими портами и активно готовил свою семью к участию в своем великом проекте[997]. Его дети получили превосходное образование и заключили удачные браки – инфанта Изабелла, как мы видели, вышла за Филиппа Доброго, коварного бургундского герцога, который охотно покровительствовал людям искусства, в том числе Яну ван Эйку[998]. Что касается Генриха и его братьев, то им предстояло распространять португальское влияние за пределы королевства, и они, как правило, добивались поставленной цели силой оружия.

Территориальная экспансия играла важную роль в истории и самосознании португальцев. Само королевство появилось благодаря усилиям многих поколений сражавшихся в Реконкисте крестоносцев: год за годом упорно воюя против Альморавидов, Альмохадов и правителей аль-Андалусских тайф, им удалось создать и расширить собственное государство, вытянутое вдоль Атлантического побережья Пиренейского полуострова. Это был долгий и трудный процесс. Лиссабон отбили у мусульман только во времена Второго крестового похода в 1147 г. Понадобилось еще сто лет, чтобы королевство прочно встало на ноги, а его границы расширились до Алгарви. В конце концов дело было сделано. Ко времени Генриха Мореплавателя на материке больше не осталось земель для завоевания. Будущее лежало за океаном.

Летом 1415 г. Генрих, которому был 21 год, сопровождал отца в походе на Сеуту. Эта территория на северном побережье Марокко в устье Гибралтарского пролива открывала путь из Средиземного моря в Атлантику – когда-то считалось, что именно здесь стоят Геркулесовы столбы. Сеутой правил султан Марокко, но она обладала огромной экономической привлекательностью для португальцев, не в последнюю очередь из-за того, что на берегу располагалась конечная остановка пересекавшего Северную Африку караванного маршрута, по которому через Сахару ежегодно доставляли на верблюдах тонны золота из рудников Западного Судана[999]. Это был мусульманский город, что в целом хорошо вписывалось в португальскую традицию расширяться за счет земель, отнятых у неверных. Для захвата Сеуты Жуан приготовил огромный флот и несколько десятков тысяч воинов и лично взял на себя командование операцией. Он разработал подробный план взятия города; штурм начался 21 августа, и город пал почти без сопротивления в течение одного дня. Генрих получил в бою ранение, но не серьезное. После того как все закончилось, португальцы превратили мечеть Сеуты в импровизированную церковь и отслужили в ней мессу. Генриха, еще не снявшего доспехи, там же посвятили в рыцари – «то было великолепное зрелище», как писал один очевидец, – и отец назначил сына правителем города[1000]. Это сообщило молодому человеку устойчивый интерес к сохранению Сеуты под властью Португалии (здесь его ждали некоторые трудности, поскольку возмущенные марокканцы неоднократно пытались вернуть владение себе) и к дальнейшему расширению зоны португальского влияния вдоль длинного и богатого западноафриканского побережья.