Симбиот

О нет, Сталин совсем не ангел! Совсем. Многие из его поступков далеко за гранью моего понятия о морали и законе. И он вовсе не жертва обстоятельств! Он их ломает и перестраивает под себя, падая на колени, вставая, вновь падая и вновь поднимаясь, не останавливаясь ни перед чем! И нет, он не фанатик! Это нечто другое. Это Вера, основанная на четком осознании правоты своего дела. И если мне предложат выбор встать на сторону святоши, с фруктовым кефиром в голове вместо идей и убеждений, не преступавшего закон и совесть, поскольку никогда и ничего не делал, не решаясь взять на себя ответственность, я вновь выберу Сталина. Теперь уже абсолютно осознанно, а не авансом! Вот этого невысокого, стареющего мужчину, с побитым оспой лицом. За то, что у него были силы тащить нас вперед, несмотря ни на какие трудности и напасти. И пусть он совершал подлости и страшные ошибки, ценой в сотни тысяч человеческих жизней. Я не готов их простить, но точно знаю простую истину — не ошибается только тот, кто ничего не делает!

Минутная слабость Иосифа Виссарионовича сменилась злостью к самому себе. Он собрал волю в кулак, вновь превратившись в Сталина. В того, кто входил в немногочисленную когорту людей, перестраивавших мир по-своему. Повернувшись ко мне, он проговорил:

— Рассказывайте. Я хочу знать все. Я хочу понять, что случилось? Почему у нашего потомка даже мысль о том, что он может оставить все, как есть, вызывает ярость? Что же могло случиться? Начните с войны, я так понимаю, что она все же была?

— Хорошо.

Я немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Да война случилась. Но прежде чем перейти к самим военным действиям, хочу дать некоторые пояснения.

Вождь утвердительно кивнул, одновременно давая мне понять, что я могу выстраивать рассказ так, как мне удобно.

— Сама возможность военного конфликта явилась следствием катастрофического провала разведок, по всей видимости, крупнейшего за всю историю человечества. Ни мы, ни немцы, ни до, ни даже в ходе боевых действий, так и не поняли, с кем имеем дело, до конца не осознавая реальную мощь соперника. Именно незнание силы и мотивации друг друга стало ключевым моментом. Наша разведка в целом достаточно точно смогла определить численность войск и возможности промышленности Германии. Последние даже были переоценены, поскольку немцы за всю войну так и не воспользовались всей мощью своей экономики. Сначала не хотели, а потом было поздно. В мое время было модно утверждать, что основная ошибка разведки состояла в том, что она не смогла определить точную дату нападения. Действительно, сведения были противоречивы и не раз не подтверждались, что вызывало сомнения в надежности источников, а первое документальное подтверждение смогли получить лишь за несколько часов до начала войны, когда было уже слишком поздно. Проспали и перевозку немецких танковых дивизий на границу с СССР. Увы, проблема гораздо глубже, и вы это прекрасно понимаете. К сожалению, оценить реальные боевые возможности Вермахта мы не смогли. Они оказались сильно занижены. Но дело даже не в этом. Не было понимания мотивов и решимости руководства Германии и ее народа. Они хотели ее, и долгие годы целенаправленно шли в этом направлении! И они готовы пойти на большие жертвы и лишения, ради победы. В этой связи, правдивые разведданные, в том числе о запасах продовольствия и военного снаряжения, принесли больше вреда, чем пользы, усыпляя бдительность руководителей армии и государства. Причем, чем выше начальник, чем больше у него данных, тем меньше он верил в начало боевых действий, поскольку понимал, что для победы этих сил и средств недостаточно. И, будь у меня лишь эти сведения, то, с большой вероятностью, я бы пополнил их ряды! Не был учтен тот факт, что немцы НЕ ПОНИМАЛИ, что этих сил не достаточно!

На секунду я умолк, переводя дух и собираясь с мыслями.