Симбиоз

Через минуту мы оба не спеша потягивали пиво, а я чувствовал, что с каждым глотком, становлюсь всё более пьяным.

– Ну и чё думаешь-то? – завёл я так и не закрытую тему.

– По поводу? – переспросил кореш.

– Блядь, Москвы, Мутный, – раздражённо бросил я. – Мы о чём тут с тобой уже час разговариваем?

– А, да по хуй, погнали, – отмахнулся тот. – Сколочу себе артель, пару деревень к ногтю прижму, – мечтательно затянул он. – Баб самых красивых соберу, будет у меня свой гарем, ебать.

– Ты с одной-то справиться не можешь, – перед нами появилась по пояс голая снизу Лена. – Дай глотнуть.

Она протянула руку к пиву, а я уставился на её промежность, из которой тянулась тонкая нить слизи. В штанах снова появилось шевеление, и пока Лена утоляла жажду, принялся стягивать их. Дождался, пока подруга прикончит банку и впился в её губы долгим поцелуем.

Мы вернулись обратно к Тоне, которая уже на всю длину заглатывала член Мутного и понеслась по новой. Спешить нам всё равно некуда, да и незачем, хоть натрахаемся вдоволь, а то что-то в последнее время всё не до плотских удовольствий.

Глава 19. Неестественный отбор

В тот момент, когда я проснулся, даже не понял, где чья часть тела находится. Не разобрать даже, кто на ком спит, и кого при этом обнимает. И, естественно, все как один – голые. Хорошо, что внутри тепло, правда, влажность неслабая, потому всё равно нет ощущения уюта.

Я выбрался из хитрого сплетения тел, осмотрелся и первым делом открыл бутылку пива. Голова вроде не болела, но общее состояние всё же требовало поправки здоровья. Можно было прибегнуть к помощи Лены, но хотелось именно так.

Сделав глоток, я поморщился и вспомнил, как вчера ночью освежал в нём газы. Повторил номер и после второго глотка удовлетворённо крякнул.

– Бля, отдай на хуй! – позади раздалась возня, на которую я обернулся.

Мутный пытался вытянуть ногу, которую зажало промеж двух женских тел.

– Ни хуя се мы вчера фестиваль закатили! – уселся он на полу и осмотрел обнимающихся девчонок.

– Угу, – буркнул я и протянул товарищу бутылку, не забыв добавить в неё газы.

– На хуй эту мочу́, – отмахнулся тот и, пробежав глазами по прилавку, вытянул литровую ёмкость с надписью «Абсолют». – Всегда хотел попробовать, за что там такие деньги просят.

– Бля, – зашевелилась Лена и взялась растирать предплечье. – Руку отлежала.

– Пиво будешь? – спросил я у подруги.

– Ясен хуй, – поднялась она и приняла у меня бутылку.

Одеваться она не спешила, и я невольно засмотрелся на её стройную фигуру. Ни капли лишнего веса, но и худобы, как у Тони нет, словно художник эстет приложил руку к сотворению этого совершенного тела. Даже грудь идеальная: ни большая, ни маленькая, а ровно такая, чтобы не отвлекать внимания от всего остального.

– Бля, у меня опять хуй встал, – прокомментировал Мутный.

– Передёрнешь, – ухмыльнулась девушка, уселась на прилавок, слегка развела ноги и поставила промеж них бутылку. – Ну чё, какие планы на вечер?

– Я бы ещё разок поебался, – снова высказал своё мнение Мутный. – А ещё лучше – белым въебался.

– На Москву двинем, – ответил я.

– Значит на Москву, – согласилась Лена. – Эх, жаль, снегоходы проёбаны.

– Думаешь, на весь Нижний ни одного не найдётся? – пожал плечами я. – Мутный, что скажешь?

– Я тебе чё, бля, собака-поводырь? – огрызнулся он. – Ебу, что ли? Может, и есть где.

– А ты мозги напряги, – обернулась к нему Лена. – Не постоянно же одной залупой думать.

– Иди на хуй, овца еба́ная, – показал он ей средний палец. – Ща похмелюсь, придумаем что-нибудь. В крайнем случае вон, Пусю твоего запряжём.

– Ур-р-р, – отозвался огромный невидимый кот откуда-то из угла.

– Мы его хуй прокормим, – подала голос с пола Тоня. – Дайте глотнуть чего-нибудь, башка трещит, пиздец.

– Блядь! – испуганно подпрыгнул мутный и вдруг зашёлся в кашле, потому как в тот самый момент, пытался сделать глоток водки.

– Ха-ха-ха, – моментально поддержала друга Лена. – Это называется карма, Мутный, а то пиздишь больно до хуя.

Тот аж покраснел, пытаясь прочистить гортань, ведь когда приток воздуха в лёгкие перекрывает алкоголем, сделать это не так просто. Вот только помочь ему тоже никто не подорвался. Если подохнет, тогда уж Лена его поднимет и то, вполне может вначале поглумиться.

Да и вообще, в последнее время замечаю, что жестокость стала нам привычной, даже обыденной. Взять хоть смерть генерала в бункере… А ведь фантазия Мутного в тот момент явно дала осечку. Я иногда даже боюсь его мыслей, а он их, впрочем, и не скрывает.

У Тони совсем недавно тоже неслабо колпак рвало – откуда только кровожадности столько взялось? Сейчас, правда, угомонилась, как и Лена со своим вечным голодом.

А вот меня что-то часто в последнее время совесть тревожит. Ещё в прошлом году я бы этого Фантома просто так не оставил, рано или поздно нашёл слабину. А сейчас вот жалко его. Да и людей, которые жить заново собираются, ведь они в самом деле попросту нас боятся.