Симеон Полоцкий

Из классической драмы или комедии, как из песни, не выкинешь ни запева, т. е. пролога, ни эпилога. Кому принадлежит авторство вступления к спектаклю «Артаксерксово действо» неизвестно. Однако Алексею Михайловичу необычайно льстило, что младой отрок, глаголивший вступительное слово, превознес до небес его персону: «О великий царю, перед ним же христианство припадает, великий же и княже, иже выю гордаго варвара попирает!.. Ты, самодержец государь, и обладатель всех россов, еликих солнце весть, великих, малых и белых».

А теперь обратимся к прологу пьесы Симеона Полоцкого «Комедия о Навуходоносоре царе…», о которой далее будет сказано:

То комидийно мы хощем явити
И аки самодело представити,
Светлости твоей[109] предшедшим
Князям, боярам, верно ти служащим,
Во утеху сердец, здрави убо зрите,
А нас в милости своей храните.

Мы обращаемся еще к одной загадке, оставленной Симеоном Полоцким. Кто являлся режиссером и исполнял его пьесы? Место постановки определить несложно – село Коломенское.

Дух наставника царских детей присутствовал во многих помещениях дворца.[110]

У Я. Готфрида своих забот по государеву театру было невпроворот, и вряд ли он участвовал в постановке комедийных действий Симеона Полоцкого, в котором, возможно, усматривал своего соперника. О том, что боярин А. С. Матвеев и Я. Готфрид делились с Симеоном Полоцким актерами из своих трупп, сведений нет. И потому вывод, как говорится, лежит на ладони: любимец Алексея Михайловича иеромонах Симеон выступал сочинителем, режиссером-постановщиком и управляющим. Актеров же приходилось набирать «из подручного материала».

Алексей Михайлович не чествовал пустобрехов и скудных умом, и в окружении царя нетрудно было отыскать исполнителей на мужские роли. Гораздо сложнее дело обстояло с актрисами. В том, что перед началом любой постановки Симеон Полоцкий советовался с царем, не подлежит сомнению, как и то, что участие в спектакле своего учителя привело впослед ствии царевну Софью к мысли о собственном театре, где она была автором, постановщиком и актрисой.

И все же почему Симеон Полоцкий обратился именно к притче о блудном сыне, а не какой-либо иной, прозвучавшей из уст Иисуса Христа? Попытаемся выстроить собственную версию. Читателю для сравнения предлагается вариант, изложенный евангелистом Лукой в Новом Завете (Лк. 15: 11–32).