Симеон Сенатский и его так называемая история Александрова царствования, или я не из их числа

Полностью это письмо можно прочесть в моем романе первом «Фельдъегеря генералиссимуса». И признаюсь честно, что о Маркове Гавриле Гавриловиче в том романе вот еще что я написал.

Роль сего драгунского ротмистра во всей этой истории с двадцатью пятью пропавшими фельдъегерями настоль загадочна и мрачна, что я чуть было не изменил своему правилу (использовать только подлинные имена и фамилии) – и вторая буковка его фамилии чуть не взяла барьер из третьей буквы – и его фамилия не превратилась в… Мраков!

Удержался. К тому же, господа читатели, вы, наверно, помните случай, который произошел в 1807 году на параде Победы в Париже с драгунским полковником Марковым и двумя императорами – Павлом Ι и Наполеоном!

Нет?

Напомню.

Обходя войска перед парадом, два императора остановились перед драгунским полком. Наш император шепнул что-то на ухо французскому – и тот тут же, не раздумывая, снял со своей груди орден Почетного легиона.

Чтобы приколоть орден к груди нашего драгуна, Наполеону пришлось встать на цыпочки: Марков не слез с коня, а лишь наклонился. Явно, ему не очень хотелось получать сей орден. И все же Наполеон дотянулся до его груди. Тут же драгун дал шпоры своему гнедому, и тот чуть ли не встал на дыбы, чтобы французский император уж точно не смог дотянуться до драгунской щеки. Император имел привычку шлепать награжденных по щеке или трепать за ухо.

Суворов за всю эту кампанию девять человек убитыми потерял, а наши потери: двадцать пять фельдъегерей и один гусарский корнет. Правда, замечу, мы их потеряли по вечной нашей беде: напились пьяными и заснули – и случился пожар в доме того корнета. Видно, кто-то свечу горящую опрокинул. Вот кто эту свечу опрокинул, до сих пор не знают!

Путали следствие очень сильно. Даже говорили, что не сгорели они, а на дороге были те фельдъегеря и зарезаны.

Все бы так, но корнет-то гусарский сгорел! Ему-то кто свечу эту опрокинул?

Келер. Ведомство (Сто лет под грифом «совершенной секретности»). М., 1907 г. с. 68

Эту книгу я в кабинете князя Николая Андреевича Ростова нашел, когда писал свой роман первый. Вся она испещрена была пометками, сделанными рукой Павла Петровича. Так что, если и не был он знаком с генералом Келером, то книгу сию читал. Правда, удивительно, как он мог читать ее, изданную в 1907 году? Ведь умер он при довольно странных обстоятельствах в 1825 году. Но это так, к слово. Уж больно занимательную на полях пометочку он сделал напротив келеровского вопроса: «Ему-то кто свечу эту опрокинул?»

Граф Большов свечу эту корнету опрокинул!

Превесело, не находите? Но он свободно, дорогие мои читатели, эту пометочку специально мог сделать, чтобы напраслину на графа возвести.

К пресечению и выявлению привлечь «француженку». Заодно и свои грехи старые в монастыре замолит.

R

«Француженке» – Жаннет Мане – Келер целую главу посвятил, а о Бутурлине как-то вскользь и небрежно пренебрежительно: «с дуэльным шампанским известного бретера и ловеласа Бутурлина» (см. эпиграф к Послесловию моего романа первого «Фельдъегеря генералиссимуса», так как книжку Келера «Ведомство (Сто лет под грифом «совершенной секретности»)» вряд ли когда переиздадут). А этот «бретер и ловелас», муж нашей Жаннет, в 1815 году в чине генерал-майора Конногвардейским полком командовал!

И странно, что о «пресечении и выявлении» аглицкого шпиона в Соловецком монастыре ни слова.

Или Дело было незначительное, или провальное, или такой секретности, что даже в спец. учебнике под грифом «совершенной секретности», изданной тиражом в пять экземпляров, генерал не счел возможным о нем написать. Впрочем, может, он об этом Деле и не знал вовсе. Последнее, думаю, вернее всего. Ведь разразился же Павел Петрович гневно на титульной странице этой книги: «Ну и болван же этот Келер! Но еще больший болван, кто поручил ему о Ведомстве написать. Славу Богу, что не все им ведомо». И там же: «А Бутурлин хорош. Нет, чтобы морду набить, он в политесы дуэльные с ним пустился!»

Я, разумеется, не преминул в одном из своих снов спросить Павла Петровича, с кем Бутурлин в «политесы дуэльные» пустился? Но он твердо стоял на своем, что книгу эту в руках никогда не держал и, следовательно, пометок там своих не делал. Кто-то другой, видно, «руку» его наладил. Даже высказал предположение, не Ипполит ли это Балконский? Он мастером был в этом деле отменным. Вот с него и спрос. И ехидно к книге Дюрасова «Дуэльный кодекс» отослал. Мол, там о «дуэльных политесах» Бутурлина хорошо написано.

Да, согласен, хорошо написано. И я позволю себе еще раз из книги Дюрасова процитировать тот отрывок, который я в своем романе первом «Фельдъегеря генералиссимуса» в качестве эпиграфа использовал.