Симфонии

1. Речь пророка была коротка. Выражения более чем странны. Но еще странней зазвучал голос таинственной особы из Индии.

2. «Сонные грезы… Мне знакомо… Я знаю… Вы утопаете в снах, проклиная обманчивую реальность…

3. Но ведь грезы — та же реальность, тот же обман… Вы еще не поспали без грез…»

4. Он закинул свою бритую голову, и блеснул серьгой, и каркнул черным вороном на все собрание: «Доколе, доколе они не познают тебя, о карма!»

1. Мистики отправились пить чай, священник посмотрел на часы, теософ расправил рыжие усы свои, а особа из Индии погрузилась в беспредметность…

2. Пророк поднял голову, взглянул на морозные узоры окон, говорил недрогнувшим голосом, отвечая на возражения: «Только сон без грез?

3. Странно было бы, если бы мы не прошли эту ступень, когда спали и не видели грез…

4. Но когда мы увидели то, чего еще никто не видел, — то проснулись, вернулись обратно…»

5. Батюшка Иоанн вынул из кармана черные очки, надел на свои больные синие очи и просматривал бумаги, лежавшие на столе.

6. Обернувшийся Мусатов ждал возражений от бритого мужчины с серьгой в ухе, но мужчина даже и не слушал Мусатова.

7. Он погружался в беспредметность, изучая безгрезное состояние.

8. Возразил батюшка, сказав робко: «Вы ошибаетесь!»

9. И когда вспыхнувший аскет был готов обрушиться на дерзкого батюшку, сверкая черными бриллиантами глаз, —

10. тогда батюшка нисколько не испугался, но снял очки и внимательно рассматривал аскета.

1. Тут вмешался теософ еврейского происхождения. Крутя рыжие усы, затянул он свою мурлыкающую песенку.

2. В модном галстуке он походил на хитрого кота, когда пожимал руку пророку, объясняясь: «Между нами и вами много общего… Мы ратуем за одно…

3. Наш девиз — пансинтез… И нравственность мы не отделяем от знания. Религия, наука, философия — все это отличается между собою количественно, но не качественно…»

4. Но раздосадованный пророк освободил свою руку и заметил надменно: «Знаем ваши заботы о синтезе… Видим, каковы они…

5. Мы не нуждаемся в гностических бреднях, и ваши друзья, индусы, нас не прельщают.

6. Мы не дети: любим чистое золото, а не мишуру…

7. Строя храм, вы сравниваете купол, увенчанный крестом, с основанием… Кто видел подобное построение?

8. Соединяйте себе, а мы будем подчинять…

9. Впрочем, мы с вами еще объяснимся… Заходите ко мне на чашку чая…»

10. Здесь остановился золотобородый пророк, потому что его бросил в дрожь милый образ: это была жена, облеченная в солнце.

11. Это он видел… И поймал на себе синий Иоаннин взор, взор ребенка, светящийся порицанием.

12. Но батюшка сделал вид, что рассматривает бумаги…

1. Вся осыпанная бриллиантами, она стояла у морозного окна.

2. Звездный свет сиял где-то там, и она, осиянная звездным светом и луной, в белом платье своем походила на священное видение.

3. Она ехала на бал, а сейчас стояла у окна и вспоминала то, чего нет, но что могло бы быть, да не вышло.

4. Душа грустила и, грустя, веселилась… И, грустя, вырастала до неба!..

5…И вот сверкнула на голове ее диадема из двенадцати звезд… И она, оторвавшись от морозного окна, продолжала собираться на бал…

6. И в синих очах ее была такая ясность и такая сила, что две звезды скатились с лунного неба, трепеща от дружеского сочувствия…

1. Уже на извозчике ехал теософ, везущий с собою таинственную особу из Индии…

2. Таинственная особа из Индии равнодушно зевала. А теософ нравоучительно толковал:

3. «Все это вздор… Они идут против здравого смысла…

4. Здравый смысл научает терпению: только через пять лет возможны неожиданности…

5. Еще пять лет… Еще пока ни о чем нельзя говорить утвердительно, ранее 1906-го года».

6. Таинственная особа из Индии равнодушно внимала голосу здравого смысла…

7. Она зевала.

1. Уже отец Иоанн, надев широкие калоши, окутанный шубой, выходил на лунную ночь.

2…Он думал: «Игрушки… Но опасные игрушки».

3. Был морозец. Снег поскрипывал под ногами.

4. Одинокие дворы пели от затаенной грезы: «Возвращается… Опять возвращается». И батюшка плотней закутался в свою шубу.

5. Он многое знал, но до времени молчал.

1. Ночью спали. Кто-то видел сон.

2. Стоял индус на берегу Ганга с цветком лотоса в руках.

3. Индус поучал: «Наши знания не мишура, а чистое золото…

4. И у нас был свой Кант, свой Шеллинг, свой Гегель, свои позитивисты…

5. Вот еще!.. Нашли чем удивлять!..

6. Поучитесь-ка мудрости у Шри-Шанкара-Ачарии и у Потангали!.. Что вы знаете о брахмане Веданты и о пурушах Самкхии…»

7. Так поучал индус спящего и отражался в волнах вверх ногами с цветком лотоса в руках.

1. Пришла масленица. Москвичам напекли жирных блинов.

2. Дни были снежные. Звенящие тройки утопали в столбах мятели.

3. Ждали объявления священного младенца. Не знали того, кто младенец, ни того, кто облечена в солнце.

4. Возлагали знание на аскета.

5. Слишком много тот учился, слишком тосковал, слишком много снял покровов, слишком полюбил Вечность.

6. Вечность зажгла новую звезду для баловника и любимца своего, и теперь весь мир любовался диковинкой.

7. Вечность указала запечатленного младенца и жену, облеченную в солнце.

8. И пока он так думал и не думал, поднимались и укрощались вьюги.