Симфония чуда

Чтоб лететь с мятущейся гривой,

Хвост твой по ветру пышной волной?

Всё твоё вольнодумство игриво,

Жеребячьей натуры полно.

Но оскал твой – и с хрипом, и с пеной!

Ты о чём молчишь, скаковой?

Мысли полон какой дерзновенной?

О степи ты грустишь каковой?

2.

Растянуться во всю длину на скаку!

Превращая загулы в обычай,

Повидал я немало на своем веку –

Жеребячий мой нрав, а не бычий.

Вот так – чтобы звонко всё, весело,

Чтобы луч, чтобы солнца без края,

Расправляя хребет, раскрывая крыло,

Ставя парус свой в сторону Рая!

Этот Рай на земле, этот счастья Эдем,

Где же ты, долгожданный, искомый?

Вся могучая страсть, вся бесчисленность дел –

Я лечу, ветром счастья влекомый!

Жеребячий мой нрав, желаний чрез край,

Так резвиться бы снова и снова,

Только как и где отыскать этот Рай –

Сень небесную дома родного?

* * *

Шуршанье листьев чуть живых –

Звучанье хора смертных душ,

Прощальных песенок, простых

Распевов зов – всё в тишь да в глушь…

И кто тот властный дирижёр,

Что машет палочкой на них?

Из песен осени он хор

Создал, но звук истаял, стих…

И народился новый хор –

Унывный вой в нагих ветвях,

В нём веток скрип, гул ветра в створ –

И вновь царит тот властный взмах!

Всесилен он – природы царь,

Меняет хор, строй партитур,

Чтоб внове, внове, как и встарь,

Созвучья рассыпать в сумбур.

Птица певчая

Б. Ахмадулиной

Ввысь с переливами из горла

У птицы певчей льётся песня –

И широко, отважно, гордо,

И глубже всё, и всё кудесней…

Слова и звуки воедино

Сплетают смысл и обертоны,

Звук каждый собран так родимо,

Что весь насквозь, навылет твой он.

От Бога – лёгкость, но бравада,

Но дерзость – от владыки мрака?

Кто тот певец, какого сада,

Заставил нас от счастья плакать?..

* * *

Холодный душ, жар поцелуя в шею,

И руки, руки, как лианы,

Сплелись упруго. Рвать узлы не смею.

Ну нет! В их вязь вплетусь я рьяно!

В них юность – пыл, в них старость – годы,

И седина, и радость – слёзы,

И всюду торжество природы –

То твердь скалы, то дрожь мимозы,

В них разум – свет и безрассудство,

«О, дай воды напиться, мальчик!» –

Анакреонт шар бросил. Суд свой

Века выносят, не иначе.

Века в стихах скрывали эрос,

Сапфо любви ценила роскошь:

«Где существует счастья мера?»

Любви снести легко ли ношу?!

* * *

Ранней осени ковёр

Жёлто-красных листьев.

Неба синева – шатёр,

Щедрость евхаристий.

Впрямь молитвенный настрой

Льёт с небес прохладой.

Есть гармонии в нём строй,

Музыкальный лад в нём.

Надо всем есть дирижёр,

Есть оркестр в сердце.

Это твой волшебный взор –

Прямо в небо дверца…

* * *

Обнажённости нить плелась долго-долго…

Отражение плавало в облаке света…

Чувство пламени и планетарного долга,

И всё в этом, в вечно незримом этом…

Раскрывались щупальца, резвились тигры

В лёгких, почти бестелесных тирадах.

Древнегреческий эпос, боги и игры,

Всех языческих празднеств парады…

Только ласки страсть всех подмяла владычно.

Нежность всех тиранов сильнее.

Как прекрасно всё то, что всегда необычно,

Каждый раз обнажённо, каждый раз всё новее!..

Снова осень

Струна звенящая – то ска,

Слеза дрожащая – печаль,

И чья-то тёплая рука,

И даль в тумане, зов и даль.

Что слышно? – эхо! – шаг часов.

Что видно? – тьма! – закрыть глаза,

И снова, снова в сердце зов,

И снова в сердце – боль, слеза.

И снова осень, дождь, туман,

И снова тишина без птиц,

И будущего нотный стан,

И песня – песне нет границ!

И песне нет границ – тоска,

И звуки чудные – печаль,

И чья-то тёплая рука,

И даль, туман, и зов, и даль…

Одиночество

1. И боль моя как дохлая собака,

Что на обочине – раздавлена! – лежит.

И что за невидаль – горсть пыли или мрака.

Одно лишь ясно: ей вовек не жить!

Смотрю вокруг, листая судьбы, лица.

Как много значат уголки молчащих губ!

А жизнь колёсами вращает – колесница!

А я надеюсь всё, что сам себе не лгу.

Я всё надеюсь на невиданную встречу

Луны и Солнца, и краешка Земли.

Кладу я руки на невидимые плечи:

Мой друг, услышь мой зов, внемли!..

2. Входим в одно и то же пространство, и…

Один из нас зол, другой слишком добр.

Осень оделась зимы убранствами –

Время несётся во весь опор.

Кружево капель, течение времени,

Ночь, тишина, движенье за край

Жизни, смерти полёты и бремени

Тащишь, тащишь, хоть умирай!

Сколько тепла ушло меж ладонями?!

Ты осталась, умчался я вскачь…

Сколько идей промчалось здесь молнией?!

Всё улетело, пусто, хоть плачь…

Хочется жить, пирушкой жить радости,

Но тишина всё зашила внахлёст.

В той тишине блуждаем мы, крадучись, –

Столько пространств, желанный где мост?

Мост, что обнимет тёплой надеждою

Встречи друг с другом. Взываю сквозь мрак:

«Будь же ты гением, будь же невеждою –

Как бы нам встретиться, как?»

3. Простая история

Сломанный цветок ещё всё дышит,

Шмель с него взлетает – выше, выше,

Вот уже и он вдали исчез,

Без шмеля цветок зачахнет, без…

Без какой-то жилочки, живинки,

Без какой-то будущей росинки,

Без дыханья – в ароматах луг,

Без свиданья – бабочке он друг.

Облако летит всё выше в небо.

Вот цветок завял, как бы и не был.

Только луч и лес полны цветов,

В чём печаль – ведь жизнь стоит на том.

Ex animo (от души)

1.

Глухими переулками предместья,

Где тухлая вода в канаве в пене,

Кривые изгороди вместе

С ободранною живностью растений,