Симметрия мира

На утро меня принял полицейский начальник. Мистер Джуанг был выходцем с Бали и принадлежал к народу, который считал себя высококультурным и в высшей степени одарённым всевозможными талантами. Европейцев, балийцы считали тупыми, а яванцев – «чёрными» и воспринимали, как людей второго сорта. Мистер Джуанг презирал и тех и других. Он презирал и этот ужасный город, который возненавидел сразу после назначения в один из его полицейских участков, куда его сослали после безоблачной службы на Бали. На Бали он чувствовал себя, как рыба в воде, омывающей фешенебельные пляжи дорогих отелей. Там у него была хорошая яхта, дорогая машина и много свободного времени, которое он использовал со всем размахом сибарита. Отпрыск богатого семейства, закончивший элитную школу в Сингапуре и там же полицейскую академию, Джуанга продолжил династию, основателем которой был его дед, а отец и братья составляли верхушку полицейской элиты страны. Он был умён и карьера его развивалась стремительно до тех пор, пока тяга к элитным напиткам, красивым девушкам и ночным клубам, не привели к скандалу, который высокопоставленные родственники не смогли спустить на тормозах. Однажды, набравшись под завязку в ночном клубе, озорной гуляка с очередной подружкой сели в машину и отправились продолжить знакомство в яхт-клуб, где Джуанга, не совладавший с управлением, врезался в собственную яхту. В итоге подружка получила перелом ключицы и носа, а он отделался несколькими незначительными ушибами, лишний раз подтверждая расхожее мнение: пьяному – море по колено.

Разбитый «Порш», въехавший в борт яхты, ударил по самолюбию не так сильно, как заголовки газет, самым безобидным из которых были: «Всадник без тормозов и головы» и «Как припарковаться на яхте». В результате, финалом этой истории стал экстренный перевод в Джакарту и затяжная депрессия по утраченному раю.

С этим человеком я встретился на следующее утро в полицейском участке, куда привезла меня знакомая мумия в чине сержанта. Мистер Джуанга, скучая, выслушал меня и прервал мой рассказ, когда я приступил к умозаключениям.

– С коктейлем, который вы приняли, дорогой мой, вам могло привидеться все, что угодно. – сказал он и придвинул ко мне листок бумаги. – Вот, ознакомьтесь.

Я посмотрел на листок с таблицей и спросил:

– Что это?

– Это то, что в нашей стране может потянуть минимум на два года.– И мистер Джуанга рассказал мне о том, как его страна борется с наркотиками, какие наказания и сроки предусмотрены за употребление и распространение.

У меня засосало под ложечкой и я испытал лёгкую панику – вот так, за здорово живёшь, можно загреметь на долгий срок, за то, что не совершал.

– Бред какой-то.– Сказал я и добавил, что ему, прежде чем обвинять, надо во всём разобраться.

– Разберёмся. – Уверенно резюмировал мистер Джуанга и мы отправились в отель, где выяснилось, что моя спутница, зарегистрированная вместе со мной прошлым утром, не ночевала в гостинице. Попутно, осмотрев мои вещи и не найдя ничего предосудительного, мистер полицейский закрыл вопрос о наркотиках.

После того, как мозги его заработали в нужном направлении, мы отправились в город, где через полчаса вошли в ювелирный магазин, куда меня занесло в поисках кольца. Охранник был на месте, китаянки тоже. На наши вопросы охранник ответил, что хозяин в отъезде по делам фирмы и будет только завтра. Глядя на его невозмутимую физиономию, я всё больше убеждался в том, что именно его я видел вчера в холле гостиницы и у дворца Мердека. Понимая, что застать врасплох никого не удалось, полицейский задавал вопросы скорее для проформы: было ясно, что улик против подозреваемых нет. Джуанга, для очистки совести, заглянул в подсобные помещения, записал данные хозяина и пригласил меня на выход. На улице мистер Джуанга остановил меня и, взяв за лацкан пиджака, посоветовал возвращаться домой и там ожидать результатов расследования, сообщив заодно, что может оказаться так, что господин Раджив Шетти не имеет никакого отношения к исчезновению моей жены; а истинные причины, возможно, кроются совсем в другом. Тем не менее, не смотря ни что, будут предприняты все необходимые для розыска действия. С этими словами полицейский пошёл к машине, легко ступая по горячему тротуару, с видом человека решившего трудную задачу. Я смотрел ему вслед, понимая, что ничего «предпринимать» мистер не будет и полагаться на скорый результат бессмысленно.

В отеле, окончательно утвердившись в этой мысли, я позвонил человеку, достаточно известному мне и широким кругам города. Этим человеком был Эмил Стоянов, давнишний мой приятель и сокурсник по институту, где он постигал премудрости искусства ещё во времена Советского Союза. После учёбы судьба развела нас на долгие годы и только через пятнадцать лет снова свела на Венецианском биенале, где мы оба участвовали с проектами, как дизайнеры. Встретившись со мной в своём офисе, он выслушал меня качая своей густой, теперь, заметно, седой гривой, потом осушив свой бокал виски, сказал:

– Тебе нужен детектив.