Симона Байлз. Смелость взлететь. Тело в движении, жизнь в равновесии

Сердце колотилось у меня в груди, но не от нервов, а от предвкушения. Я едва могла дождаться, когда мы выйдем на арену. Мы с Эли по очереди приняли душ, сделали прически и макияж вместе в гостиной. Мы не спешили, потому что соревнования начинались сразу после обеда. Я обвела глаза подводкой с золотыми блестками и выбрала нюдовую помаду вместо яркой. Макияж глаз с моими обычными стрелками и так был достаточно броским, а блестящий купальник довершал эффект. В предыдущий вечер мы выбрали купальники, которые собирались надеть, и разложили их на своих креслах-мешках. Эли предпочла ярко-красный со стразами, которые расходились от ворота наподобие солнечных лучей, а я – супер-патриотический с белоснежными рукавами, тоже украшенными стразами, и красно-белыми полосами по бокам, обрамляющими перламутровую синюю ткань с переливающимися звездами. Я специально берегла этот купальник, мой любимый, для абсолютного первенства. Я надеялась, что его блеск поможет мне завоевать золото.

Я уже испытывала безграничное счастье от того, что мне предстояло разделить этот день с Эли, опытной спортсменкой и прекрасной подругой. Пока шли к автобусу, который должен был доставить нас до арены, мы держались за руки, словно школьницы, и качали головам в такт музыке, игравшей в наушниках. Периодически мы обнимались и говорили: «Ты молодец. Отлично поработала. Ты заслуживаешь быть здесь. У тебя получится». А потом добавляли: «Я тебя люблю. И буду любить, что бы ни случилось. Сегодня – отличный день».

Разминка в тренировочном зале прошла без сучка, без задоринки, и наступило время шоу. Прежде чем выйти на помост, мы обе заглянули в туалет – на всякий случай. Когда я мыла руки и смотрела на себя в зеркало, в животе у меня внезапно забурлило. Я плюхнулась на скамью сразу за дверью туалета и попыталась взять себя в руки. Мгновение спустя Эли тоже вышла и села рядом со мной. Она прислонилась спиной к стене, и я заметила, что она очень бледная.

– Ты в порядке? – спросила я.

Она покачала головой слева направо.

– А ты в порядке? – спросила Эли.

– Нет, – ответила я. – Такое чувство, что меня сейчас вырвет.

Мы вдвоем посидели так несколько минут, медленно вдыхая и выдыхая, чтобы прийти в себя.

– Все в порядке, – сказала я наконец.

– Мы справимся, – поддержала Эли.

– Мы сможем.

– Мы это делали тысячу раз.

– Я люблю тебя, Эли.

– Я люблю тебя, Симона.

– Пошли.

Мы снова стукнули кулаками и вышли к помосту. Мы с Эли выступали в одной группе с лучшими гимнастками из России, Китая и Бразилии. Когда диктор представил нас публике, мы сделали шаг вперед и помахали руками. И тут, как на всех соревнованиях с тех пор, как я была еще малышкой из олимпийского резерва, до меня донесся голос мамы.

– У тебя получится, Симона! – кричала она откуда-то со стороны разновысоких брусьев.

Ее слова почти утонули в криках остальной моей родни, которая тоже приветствовала меня. Собственно, весь зал словно с ума сошел, и мне это нравилось. Для гимнастки гораздо сложнее исполнять зубодробительные трюки в тишине. Я люблю рев восторженной публики, и в Бразилии она была одной из лучших.

Первым шел опорный прыжок. К моменту, когда я вышла на мат, дурнота уже отступила. Ладно, Симона, давай как на тренировках, подумала я, вспомнив мантру, которой Кайла Росс меня научила три года назад на моих первых больших соревнованиях. После взмаха флажка я улыбнулась, поприветствовала судей, заняла стартовую позицию и помчалась что есть духу по дорожке. Отталкиваясь от прыжкового стола, я чувствовала, что моя форма практически идеальна. Я дважды перевернулась в воздухе с напряженным вытянутым телом и добавила еще половину оборота перед приземлением. Но адреналин так бурлил у меня в крови, что мне пришлось переступить, когда ноги коснулись мата. Еще отталкиваясь, я знала, что взлетаю слишком высоко и вряд ли приземлюсь точно. Я злилась на себя, когда сошла с мата и направилась к Эйми. Но она нисколько не встревожилась.

– Отличный Аманар, – заверила она меня. Эйми обняла меня за плечи, и мы вдвоем посмотрели на табло, где должна была загореться оценка. Оказалось, что мой прыжок оценили в 15.866, что ставило меня на первое место и было на очко больше, чем у Эли, которая тоже исполнила хороший Аманар.

Следующими были разновысокие брусья. Подходя к нижней перекладине, чтобы зацепиться и перелететь на верхнюю, я была уверена, что слышу мамин голос с белизским акцентом: «Ты справишься, Симона!» Мгновение спустя я подлетела со своим Ткачевым даже выше, чем на тренировках. Я крепко ухватилась за перекладину и плавно перешла к сальто Пака. Каждый элемент без усилий перетекал в следующий, и на соскоке я словно приклеилась к мату. Отходя от снаряда, я улыбалась, уверенная в том, что справилась.

Но этого оказалось недостаточно. Моя оценка 14.966 была ниже, чем я надеялась, видимо, потому что базовая стоимость моего упражнения на брусьях не дотягивала до остальных.

– Не обращай внимания, – сказала Эйми, поскольку, на ее взгляд, я выполнила одно из лучших упражнений на брусьях в своей жизни.