Симонов и война

Командир 152-й дивизии полковник Чернышов, очень расторопный, дисциплинированный, грамотный, любимец красноармейцев и командиров всех, замечательный командир дивизии во всех отношениях. У него заранее были пристреляны все квадраты. У него было четыре артиллерийских полка, два своих полка, один полк корпусной и один полк — сдвоенные пулеметы и четырехствольные пулеметы зенитные. Все было приготовлено. И ему было видно с наблюдательного пункта, как противник в редком лесу у Красного начинает сосредотачиваться.

Несмотря на требование артиллеристов открыть огонь и нервозное состояние окружающих его штабных офицеров, Чернышов выдержал, чтобы побольше скопилось машин, танков, артиллерии и, как только, по его мнению, скопилось достаточно, открыл ураганный огонь.

А мне бригадный комиссар этой дивизии Рязанов говорил: «Михаил Федорович, вы посмотрели бы на Петра Николаевича Чернышова. Стоит, смотрит в стереотрубу на наблюдательном пункте, приплясывает со своей никчемной поговоркой „трыньки-брыньки“, — у него такая была дурацкая поговорка, которая прижилась и никак у него не могла пройти, при всех случаях — „трыньки-брыньки“, „вот это хорошо, трыньки-брыньки“, — и приплясывал, глядя, как стреляет наша артиллерия и как мечутся немцы». Перешли в контратаку, захватили триста человек пленных и, что очень важно, — очень большое количество наших красноармейцев и офицеров вооружились немецкими автоматами. Захватили много патронов, они потом нам пригодились в боях за Смоленск и при отступлении из Смоленска.

Пленные оказались 137-й стрелковой дивизии, австрийцы. Дивизия только что прибыла и с ходу была брошена в бой. В боях не участвовала. На мой вопрос к пленным, не боятся ли они, что попали штрассен, в плен, они говорят — найн. Так это уверенно говорят «найн». Я говорю — варум? Они говорят, наши деды и отцы в Первую мировую войну тоже были в плену у русских; их поставили на сельскохозяйственные работы, там они прекрасно жили, многие из них женились на русских девушках, привезли их к себе в Австрию и прекрасно живут. Вот и нас теперь наверно на сельскохозяйственные работы поставят.

Я, конечно, их не разубеждал, что они будут на сельскохозяйственных работах.

К этому времени магистраль была перерезана уже Готом у Ярцева, поэтому отправить я их никак не мог. Пути сообщения перерезаны, продовольствие и боеприпасы мы уже не получаем. Приходилось окольным путем, по очень плохим дорогам доставлять, но это было очень сложно. Поэтому отправить пленных я не мог.

В это время со стороны Духовщины на командный пункт наступают танки противника. Представляете мое положение. Сидят в сарае совхоза Жуково, где командный пункт, к нашему великому несчастью, триста пленных. Что делать с ними было? Немцы могут поднять хай, могут разоружить небольшую охрану. Положение было очень опасное. Но к нашему счастью, здесь оказалось два дивизиона артиллерии, которые открыли прямой наводкой огонь, два танка подбили, а остальные скрылись, ушли.

После того как 137-я немецкая дивизия была разбита, ее остатки перешли через Днепр и вошли уже в город Смоленск. То там была 29-я механизированная дивизия, а теперь стала еще 137-я дивизия. Опять завязались сильные бои. Городнянского выбили из северной части.

К. М. Он был в центральной части, да?

М. Ф. Нет, он так и был в северной части. Почти выбили уже из северной части. Тогда я приказал командиру 152-й дивизии с запада наступать на Смоленск. И вот опять началось: опять за завод имени Калинина, за Тихвинское кладбище.

К. М. Это всё в северной части?

М. Ф. Всё в северной части. Тихвинское кладбище переходило из рук в руки бессчетное количество раз. Почему за кладбище так долго дрались? Могильные плиты, надгробные памятники давали хорошее укрытие той и другой стороне, поэтому за него так долго и дрались. Потом — за аэродром. На аэродроме долгое время оставалась еще наша 153-я дивизия авиационная. Шли бои, а она все еще там стояла, летала, выполняла задания, командующего фронтом. За электростанцию, за железнодорожный вокзал. Железнодорожный вокзал был совершенно разрушен. И наконец к двадцать седьмому числу их 129-я дивизия вновь перешла в наступление, и они заняли опять всю северную часть Смоленска.

К. М. Выбили за реку всех?