Симпатика (СИ)

Он вспомнил о существовании майора Хана и попытался хоть чего-нибудь от него добиться. Добился. Его пообещали выкинуть за ограждение, если он ещё хоть раз к майору подойдёт ближе, чем на десять метров. Тогда Хань принялся расспрашивать всех встречных, где ему найти лейтенанта Пака, а следом хвостом тащился Бэкхён с Солли под мышкой.

Чанёля они нашли у стены из щитов на передовой. Он следил в бинокль за творящимся в зале.

— Что там? — шёпотом спросил Хань, пристроившись рядом.

— Чёрт его знает, плохо видно, а сигнал передатчика пропал минуту назад. Что ты тут делаешь?

— Увидел репортаж и фото детей. Приехал за Солли.

— А…

— Почему Чонина туда пустили?

— Какая разница? Если верить данным, полученным с помощью передатчика, они всё равно намеревались обменять заложников на него. Может, и не всех, но он немного спутал им карты и застал врасплох. К лучшему или нет, скоро узнаем. Чёрт… что ж там творится? Лишь бы он глупостей не наделал…

Чанёль снова припал к биноклю, потом оглянулся и заметил Бэкхёна с Солли на руках.

— Сдурел? Быстро на землю! Ещё и ребёнка притащил. Сдохнуть хочешь? За щит! Сию же секунду! Если там рванёт, тут всё осколками прошмонает. Соображать же надо!

— Сто метров, говорили, — обиженно огрызнулся Бэкхён, но спрятался вместе с Солли за щит, как и велели.

— Это стандарт, но кто знает, чего они туда напихали… — Чанёль снова поднёс к глазам бинокль, а через минуту подскочил и врубил связь. — Он выходит! Один! Чё-ё-ёрт… Бежит, и быстро. Всем в укрытия! Вот дурак… Быстрее, ну! Должен успеть. Должен…

Щиты выдержали удар, а пламя до них не добралось. Зато долетевшие до них осколки забарабанили по укреплённому пластику. В соседних зданиях выбило окна и двери. Ещё пострадали несколько автомобилей, стоявших неподалёку от центра. Сам центр уцелел, разве что первые несколько этажей больше не могли похвастать нарядным видом и сейчас были охвачены пламенем.

И тут внезапно Солли заревела в голос. Яростно выдиралась из рук Бэкхёна и плакала, тянулась ладошками к прозрачному щиту, всхлипывала, с трудом делала глубокий вдох, чтобы снова разразиться громкими рыданиями, как и положено обычным детям. В тишине её ломкий и неуправляемый голос сплетался с шумом пламени, охватившего крыльцо, и тонким звяканьем лопающегося от жара стекла.

Бэкхён с силой прижимал Солли к груди. Он смотрел вперёд — сквозь прозрачный щит, и в отблесках огня на его щеках отчётливо блестели слёзы.

Хань неуверенно шагнул к Бэкхёну, но не удержался на ногах и сел на землю. Отстранённо смотрел, как Чанёль бежал к горящему центру, потом остановился у кучи обломков, рухнул на колени и принялся осторожно разгребать завал. К нему уже спешили коллеги и бригада врачей. Хань даже не обратил внимания на Сэхуна и Тао, тащивших сумки и носилки. Куда больше его волновало то, как вообще всё случившееся всего за несколько секунд можно уложить в голове и логично объяснить.

У него не получалось.

В голове вообще ни одной мысли не осталось. Никакой. И он задыхался. Глупо уставился на собственный кулак. Под ногтями скопилось красное, капнуло на асфальт. Он резко ударил себя кулаком в грудь, жадно глотнул воздух, но вновь начал задыхаться от невозможности сделать выдох. И, наверное, задохнуться было проще, чем терпеть разливающуюся в груди боль. Солли продолжала плакать и рваться из рук Бэкхёна, и от этого становилось только больнее. Что бы остальные там ни делали, что бы они ни говорили…

Потому что Солли знала наверняка.

И едва это наконец дошло до Ханя, он смог сделать выдох. Больше уже ничто не сдерживало слёзы, потому что и сомнений не осталось, как и желания воспринимать реальность. И он даже не помнил, как попал в фургон медиков вместе с Бэкхёном, Солли и Чанёлем. И не понимал, что вообще делает в клинике после.

В клинике он уселся на полу в коридоре, обхватил руками колени и позволил себе реветь вволю. Не сразу заметил, что к его боку прижалась Солли, потом обнял её и принялся гладить по голове, пока она не уснула у него на руках.

В тишине и осязаемом ожидании даже секунды длились вечно. Ждать смысла не осталось, но надежда — это такая мерзкая штука, против которой даже неоспоримые факты бессильны.

Все они всё ещё надеялись. На что-нибудь.

Чунмён появился только ближе к рассвету — помятый и измученный, с тонкой папкой в руках. Ничего не сказал, просто помотал головой и закрылся у себя в кабинете.

Хань шмыгнул носом, потёр глаза кулаком и осторожно передал Солли Бэкхёну. Поднявшись на ноги, шумно выдохнул, подошёл к двери кабинета и резко распахнул её. Чунмён вскинул голову и смерил его усталым взглядом.

Хань добрался до стола, упёрся в столешницу ладонями, зажмурился на миг, затем хриплым голосом потребовал:

— Отчёт. Мне нужен отчёт о его состоянии.

— Тебе он не нужен.

— Я должен увидеть отчёт. Где он сейчас?

— Сам как думаешь? В криокамере. Его отец может себе это позволить, но в этот раз всё просто бессмысленно.

— Чунмён, мне необходимо увидеть отчёт… — Хань снова зажмурился.

— Тебе нельзя. И тебе пока запрещено заниматься медициной, ты сам знаешь. Да и не даст это ничего…