Симранский Цикл Лина Картера

Ропот бурного одобрения поднялся от собравшихся Богов и Их грозные очи воспылали гневом. Но заговорил тогда Иерос Тенгри, Который властвует над Двенадцатью Искусствами и Которому поклоняются на ониксовых алтарях: — О нет, Братья; не гневайтесь чрезмерно на Наших детей. Взгляните же на высоты, которых достигли их умельцы. Припомните дивные статуи и гобелены, которыми восхищается весь Икранос; подумайте о драгоценной поэзии и нестареющих трудах их философов и остановитесь, дабы в Своём напрасном пыле Вам не покарать детей и не заставить поклонников и последователей искусств навечно проклясть Ваши имена.

Следующим поднялся Садай-Аргирос, Который является Богом Меча и Чьё имя — Война. Огромной и ужасной фигурой был Он, облачённый в броню, ослепительную, как полуденное солнце, держащий меч, который искрился беспокойными огоньками, как громовая стрела. Он с презрением заговорил: — Не слушайте эти вскормленные молоком слова Нашего Брата! Разбрызгивать краски по ткани и мечтать над красивыми словесами речами — радость женщин и слабаков. Я говорю: пусть Мы сметём их мечом, сотрём их Нашей яростью и начнём заново!

Гневное бормотание поднялось после слов Садай-Аргироса и Боги беспокойно задвигались меж Собою, будто Им не терпелось обрушить рок на беспомощный город; но затем заговорил мудрый и древний Гхорн Номбо, самый мудрый из Всех Них. Он обращался к Ним и Его голос был подобен ветру, дующему под полыми горами, и Они умолкли от Его слов.

— Мои младшие братья, прекратим же это. Грехи детей Наших несомненно вопиющи, но их труды велики и превосходны. Давайте же решим это другим способом, поскольку Мы можем обсуждать и спорить между Собой, пока Икранос не рассыплется во прах и мириад небесных звёзд небес угаснет, словно свечи, прежде чем Мы придём к согласию.

— Что посоветуешь Ты, о Гхорн Номбо? — вскричали Боги.

И снова древняя фигура заговорила громовым голосом: — Изберите средь Вас Одного, в Ком не проснётся ни гнев от их грехов, ни восхищение их заслугами, Того, кто будет беспристрастен и справедлив, и с Чьим решением Все Вы смиритесь.

— Кто? Кого среди Нас избрать Нам? — И случилось так, что Боги Неол-Шендиса всю ночь пререкались и спорили меж Собой, на вершине горы. Небеса содрогались от бури, ибо Их голоса были громом, а вспышки гнева в Их глазах — далёкими молниями. И далеко внизу, в городе, люди спешили по улицам, избегая бури и стремились под кров тёплых харчевен, прежде чем начнётся дождь.

В конце концов, когда рассвет затопил розовым и коралловым цветом восточные небеса, Боги Неол-Шендиса достигли согласия. Они избрали Владыку Ишабоата, Который является Богом-Покровителем Рыбаков и Кому поклонялись нардом, сжигаемым на халцедоновых и нефритовых алтарях. Толстым, ленивым и улыбчивым был старый Ишабоат, у Которого не было больших забот, чем нежиться на своей излюбленной горной вершине и вдыхать острый запах жареной рыбы, доносящийся к Нему с городского берега. Но всё же Он стал мудрым выбором, хотя Асадор-Ниат и Садай-Аргирос не одобрили Его, и поносили Его глупцом и старой бабой. Иерос Тенгри был вполне доволен таким выбором, ибо, хоть Бог Рыбаков и не разбирался в искусстве, но Он был мягким, незлобивым и полным миролюбия, и столь же не разбирался в стезе войны.

И случилось так, что Ишабоат принял облик смертного впервые за все долгие века Своей жизни. Он стал маленьким толстым человечком, с лысой головой, розовым улыбчивым лицом и мягкими, дружелюбными голубыми глазами. Он стоял на ветреном пике и дрожал под леденящим ветром. Дивно было ощущать себя человеком после эонов Божественности. Камни и выщербленная скала протыкали насквозь его тонкие сандалии и мяли его ступни, и он всё ещё дрожал от студёного ветра.

Над ним высились фигуры Собратьев, внезапно ставших для него колоссальными, обширными формами, полными света и величия, в своей исполинской величественности нависавших даже над облаками. Теперь он чувствовал себя не таким, как Они, почти опасаясь своих гигантских Собратьев.

Затем великолепная, сверкающая фигура, Которая была Гхорном Номбо, склонилась из Своих облачных высот, коснулась его ослепительным пальцем и заговорила с Ишабоатом голосом, подобным грому урагана в лесу: — Отправляйся в путь, маленький брат и прими своё решение. Мы будем ждать тебя здесь и обещаем не обрушивать Наш гнев на Неол-Шендис, пока ты не возвратишься к Нам. Смотри внимательно; прими своё решение. Мы исполним его.

Старый Ишабоат поспешил прочь от этих исполинских ослепительных фигур и глаз, что сверкали на него сверху вниз, словно падающие звёзды и устремился вниз по горному склону, в город у моря. Тело, в которое он облёкся, было старым, толстым и одышливым, так что он весьма запыхался к тому времени, когда достиг подножия горы, и ему пришлось остановиться на берегу, чтобы перевести дух.