Симулятор совести

– Ещё бы! – подхватил он. – Вы проспали восемнадцать часов.

– Неужели? Поразительно! – не поверил я Павлову; я был уверен, что только что вышел из сауны. Однако то, что я был полностью отдохнувший, говорило в защиту слов Павлова. Была ли та японка?.. Вопрос этот я как-то не осмелился задать тому, кто ни раз упоминал о своей профессии – профессии психолога.

– Итак, – сказал Павлов, – раз вы отдохнули и набрались сил, то мы в полной мере можем приступить к вопросу, который вас мучил на протяжении всей этой недели: что же такое ЭСИЛ? Как вы знаете, это аббревиатура слов: «Экспериментальная система исправления личности». Что это значит? – он посмотрел на меня так, словно ждал именно от меня ответа, что же это значит. – Впрочем.… Давайте, прежде чем я изложу, суть системы, сделаем небольшое отступление. Так легче мне будет донести.

Я пожал плечами в знак того, что не возражаю.

– Что вы думаете о… совести? – спросил он.

– Совести? – переспросил я. – Это, как мне кажется, из области теологии.

– Нет, не с теологической точки зрения и не с риторической.

– Вы имеете в виду, с философской, – гадал я.

– Нет.

– Тогда, с какой же?

– С практической.

Я не находил, что ответить: мне показалось это нелепостью.

– Да-да, с практической точки зрения, – продолжал Павлов. – Для чего нужна она человеческому индивидууму как биологический механизм? Давайте рассмотрим различную группу чувств, присущих каждому человеку. Для чего, к примеру, нужен страх? Это врожденный механизм, сдерживающий человека он самоуничтожения как биологической единицы. Кстати, этот механизм присущ любым живым существам, но мы сейчас говорим применительно к человеку, только к человеку. Любовь зачем? Конечно, издревле не утихают споры, и к общему мнению никто так и не пришел. На мой же взгляд, практическая сторона любви состоит в заботе о потомстве. Так как человек наименее приспособленное животное для жизни и нуждается в долгой опеке (почти полжизни мы находимся под опекой родителей). И чтобы эта опека была взаимно располагающей, природа и наделила людей этим механизмом. Со мной, конечно, можно не согласиться, но более логичного объяснения этому чувству, бесспорно имеющему место в жизни человека, я не вижу. А сострадание? – спросил меня он.

– Сострадание, – повторил я. – Судя по вашей теории, оно также является каким-нибудь механизмом. Не так ли?

– Совершенно верно, – подхватил он. – Если страх есть механизм, сдерживающий самоуничтожение человека, то сострадание или милосердие – единственный механизм, сдерживающий самоуничтожение всего человечества. В животном, не мыслящем, мире таким сдерживающим фактором является пресыщение, чувство сытости. Животное убивает столько, сколько способно съесть. Человек же в процессе эволюции утратил такую способность. И не будь сострадания, то есть жалости по отношению к ближнему, один страх не справился бы с защитой всей популяции. А совесть?.. – он сделал продолжительную паузу, вдумываясь во что-то важное, что, несомненно, для меня должно стать открытием. – Совесть – ведь это что ни на есть способность (даже против своего желания) поставить себя на место жертвы, пережить за другого причиняемую боль. В этом совесть сродни милосердию (состраданию). Но, в отличие от сострадания, совесть отражает, если можно так выразиться, ретроспекцию совершённого события. Запоздалый сопереживающий фактор. Если милосердие, как механизм, включается до совершенного поступка, то совесть, как механизм, начинает действовать уже после оного. К примеру, пусть мы сделали что-то, противное моральным принципам, одинаковым для всего человечества, находясь вне контроля своих чувств, в аффективном состоянии. Совесть же «напомнит» нам, что мы сделали, в чем мы были не правы. В чем же заключается практическая сторона этого механизма?

– Да, в чем же заключается практическая сторона этого механизма? – передразнил я не без сарказма.

– А в том, чтобы в следующей подобной ситуации могло своевременно «включиться» сострадание. Вы понимаете? Совесть – отправной пункт для стимуляции сострадания. Мы ещё мало знаем обо всей организации человеческой сущности, но совесть, как мне кажется, должно быть связующим звеном всех этих биологических механизмов.

– То есть, вы хотите сказать, что это чувство буквально программирует на добро в подобных, схожих ситуациях, делая нас терпимей. Что это своего рода программа, запускающаяся всякий раз, когда мы согрешим, и предотвращающая рецидив?