Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

Многие сторонники большевиков любые попытки сохранения, либо введения каких-либо знаков различия воспринимали как первый шаг на пути восстановления ненавистных им погон, а значит, и начало возрождения «старого режима». Но если в Красной Армии уже в конце 1918 г. предпринимались попытки ввести нарукавные знаки различия командного состава (в Красном Флоте они в это время искоренялись), то погоны воспринимались как явный «старорежимный» символ. И это было характерно не только для большевиков и их сторонников.

В лагере противников Совета народных комиссаров порой также проявлялись подобные настроения. Командование Народной армии Самарского комитета членов Учредительного собрания в июле отдало специальный приказ, который гласил: «…Ношение военнослужащими… каких-либо отличий прежней военной формы, например кокарды, погон и т. д., кроме тех казачьих частей, где это допущено, — воспрещается под строгой ответственностью». Отношение к погонам становилось одним из факторов, раскалывающих фронт противников большевиков. Так, различие формы одежды закладывало возможность конфликтов между оренбургскими и уральскими казаками, которые сохраняли верность старой форме с погонами, и прочими военнослужащими. Для солдат и офицеров Народной армии знаками различия стали нашивки в виде щитка на рукаве, к нему прикреплялись галуны и звезды, обозначающие звание. На защитных рубахах, впрочем, имелись узкие погоны, одинакового вида для всех чинов и войск, с гладкими металлическими номерами частей. Военнослужащие Сибирской армии и войск Северной области также носили не погоны, а особые знаки различия. Не носили погон и солдаты Чехословацкого корпуса, представлявшего первоначально основу антибольшевистских сил на Востоке. Соответствующий приказ по корпусу был отдан еще 30 декабря 1917 г., в том же месяце, когда и Совнарком, и Центральная Рада отменили погоны. Показательно, что в декабре были отменены погоны и в 1-м Польском корпусе русской армии. Можно предположить, что командование Чехословацкого корпуса, который Временное правительство ранее пыталось противопоставлять и большевикам, и Центральной Раде, опасалось обвинений в контрреволюционности. С этого момента знаки различия военнослужащих Чехословацкого корпуса и стали помещаться на нарукавной нашивке в виде щитка. Деятели Самарского комитета членов Учредительного собрания ориентировались на «чехословацкую» форму, а консервативно настроенные русские генералы отмечали «большевистский» вид чехословацких солдат, отказавшихся от погон. Группа же морских офицеров Народной армии придумала для себя новую форму: они носили на защитных погонах черные нашивки, установленные Временным правительством для летней морской офицерской формы, напоминая царских унтер-офицеров. Форма Народной армии вызывала немало иронических комментариев со стороны старых кадровых офицеров консервативных взглядов: «Без погон, со щитком наподобие чешского на правом рукаве, почему-то с георгиевской ленточкой вместо кокарды на фуражке. Вид полутоварищеский». И напротив, социалисты-революционеры, противостоящие большевикам, в своей пропаганде атаковали своих консервативных союзников, ставших впоследствии после переворота Колчака в ноябре 1918 г. противниками. Эсеры нередко утверждали, что офицеры — реакционеры, что они восстановили погоны, что под этим видом снова готовится реакция или контрреволюция. Обвинения такого рода крайне нервировали офицеров, придерживавшихся различных политических взглядов. После поражений Народной армии антибольшевистские силы на Востоке пытались объединиться. 23 сентября 1918 г. была создана Уфимская директория, общая политическая линия которой была более консервативной, это проявлялось и в символике, и в репрезентации видных деятелей режима. «Поправение» политического курса нашло отражение и в форме одежды.

Некоторые эсеры, похоже, не возражали против возрождения погон и ввели их во вновь создаваемой полиции. 2 октября генерал-лейтенант В.Г. Болдырев, главнокомандующий войсками директории, отдал следующий приказ: «Военнослужащим носить исключительно присвоенную им во время войны походную боевую и доныне не отмененную никакою законною Всероссийскою властью форму, погоны защитного цвета с установленными отличиями чинов и с шифровкою части. <…> Нарукавные отличия отменяю»[721]. Приказ, впрочем, не означал полного восстановления формы одежды, отмененной большевиками: в нем, как видим, говорилось только о погонах защитного цвета, очевидно, что не все участники антибольшевистской коалиции были готовы согласиться с введением золотых и серебряных погон.