Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

Был заменен и рисунок Георгиевских медалей: вместо портрета Николая II на них помещалось изображение Георгия Победоносца, поражающего копьем дракона. 10 августа правительство утвердило проект медалей (кроме Георгиевских), на которых изображения бывшего императора заменялись изображением нового герба (точнее, изображением государственной печати Временного правительства), однако подобные медали, по-видимому, не были отчеканены. В то же время производство различных орденов и медалей начинают и частные мастерские. Можно с уверенностью предположить, что не все подобные награды имели официальный статус, но, возможно, порой и лица, получившие награды, стремились изменить их вид в соответствии со своими политическими воззрениями[467]. Это свидетельствует об ослаблении правительственного контроля над наградной системой, в этом также проявлялся кризис власти.

Изготовление медалей нового образца встречалось и с немалыми трудностями экономического характера. Так, после революции значительно возросли расценки и, соответственно, стоимость работ на Монетном дворе. В результате Капитул российских орденов не смог удовлетворить требования Генерального штаба[468].

Еще в августе 1917 г. Министерство юстиции Временного правительства подготовило проект «Об отмене гражданских чинов, орденов и других знаков отличия». В сентябре данный документ был готов к подписанию и даже уже был отпечатан типографским способом. Награждение за служебные и внеслужебные заслуги орденами и медалями, равно как и их ношение, отменялось. Однако данное постановление не должно было распространяться на военные ордена и медали, на награды, пожалованные за военные заслуги и за храбрость. Права же и преимущества гражданских служащих должны были определяться лишь занимаемой ими должностью (при этом деление на классы, а также исчисление старшинства по времени назначения на должность данного класса сохранялись). Однако данный проект так и не был утвержден Временным правительством[469].

Вместе с тем Временное правительство подтверждало высокий статус боевых орденов, награждая ими и за революционные заслуги. Георгиевским крестом был награжден унтер-офицер Т.И. Кирпичников, возглавивший восстание Волынского полка в дни Февральской революции, орден ему вручил сам командующий Петроградским военным округом генерал Л.Г. Корнилов (это вызвало возмущение многих офицеров, однако в сложившихся условиях немногие рисковали выражать свои чувства открыто). Когда же А.Ф. Керенский посетил 17 мая Севастополь, то он возложил Георгиевский крест на могилу лейтенанта Шмидта[470]. Символическое посмертное награждение, хотя и лишенное правильного юридического оформления, приравнивало участие в революционном восстании к военному подвигу.

В некоторых случаях войсковые и флотские комитеты активно вмешивались в процесс награждения, это также было ярким проявлением ситуации двоевластия. 29 марта соединенное заседание судовых комитетов дивизиона минных заградителей Черноморского флота высказалось за предоставление комитетам права ходатайствовать о награждении и производстве. Иногда же Советы и лишали наград: 12 апреля Центральный Исполнительный комитет Севастопольского совета направил предписание председателю судового комитета эскадренного миноносца «Счастливый»: «Предлагается секретно, без оглашения, предложить кондуктору Митрофанову снять Георгиевскую медаль, полученную им за усмирение команды в 1905 г. на крейсере „Память Азова“»[471]. Показательно, что такое решение подтверждало высокий статус награды в глазах членов комитета, которые, впрочем, считали себя вправе отнимать ее у лиц, боровшихся с революцией, не запрашивая при этом военные и гражданские власти. Как видим, некоторые Советы и комитеты стремились оказывать воздействие на процесс награждения, что символизировало их стремление выступать в качестве органов власти.

Эта тенденция отразилась и на законодательстве Временного правительства. Положение о корабельных комитетах, подписанное А.Ф. Керенским 22 мая (приказ по флоту и морскому ведомству № 215), предоставляло выборным флотским организациям право подтверждать представления командования к награждению: «Инициатива представления достойных наград и производства в высшие звания в равной мере принадлежит как комитетам, так и начальникам». Специальное примечание оговаривало: «Представление не может быть направлено без предварительного соглашения между комитетом и начальником». Положение о комитетах предварительно рассматривалось в специальной комиссии под председательством члена Государственной Думы Н.В. Савича. Комиссия одобрила большинством голосов новую процедуру награждения, несмотря на возражения некоторых высших морских офицеров[472].