Синан и Танечка

Она достала мобильный из кармана халата, поводила пальцами по экрану и развернула его к Синану. Снимок был очень старый, снятый полароидом, нечеткий. К тому же качество явно пострадало от сканирования. Различить худенькую девушку с улыбчивым белокурым младенцем на руках, конечно, было можно. Но понять, Таня ли это, не удавалось. К тому же, – подумал вдруг Синан, – даже если это действительно она, это ничего не доказывает. Мало ли, с чьим ребенком она могла сфотографироваться.

– Спасибо, – кивнул он.

Таня спрятала телефон, спросила:

– Как вы сегодня себя чувствуете? Доктор говорил с вами?

– Говорил, – хмуро бросил Синан. – Сказал, что для того, чтобы встать на ноги, я должен этого захотеть.

– Он прав, – кивнула Таня. – Я знаю, это сложно. Но нужно двигаться вперед.

– Вы, наверное, лучше всех знаете, как заставить себя это делать? – он пристально взглянул на нее. – Расскажите, как вам удалось? Что вами двигало? Почему после всего, что вы пережили, вы не сломались, остались такой стойкой и вместе с тем доброй, милой, приветливой, великодушной?

– Я… Я не знаю, – растерянно протянула Таня.

Кажется, ее смутил его сегодняшний необычный тон.

– А я думаю, знаете. Просто не хотите говорить, – настоял он.

– Ну хорошо, – призналась Таня. – Я все время представляла себе, что однажды снова встречусь с Асей. Что она увидит меня и… Понимаете, ей не должно было быть стыдно за то, какая у нее мать.

– И вы не теряли надежды ее найти? – спросил Синан.

В Таниных глазах, обычно таких ласковых, лучистых, неожиданно сверкнуло что-то стальное.

– Никогда, – твердо ответила она.

* * *

– Граждане отъезжающие, по вагонам! – зычно закричала рыжая приземистая проводница.

Поезд запыхтел, лязгнули колеса. Люди на перроне, пропахшем дегтем и гнилью, засуетились. Кто-то принялся поспешно обниматься, давать напутствия, прощаться. Кто-то потащил в вагон тяжелые чемоданы. В шумной круговерти смешались обрывки разговоров.

– Да не спешите, что вы напираете?

– Кто напирает? Я? Да это вы застряли в проходе.

– Анечка, обязательно дай телеграмму, как приедешь!

– Владик, я позвоню!

Их компания отбывала налегке. Бело-голубые клетчатые сумки, которые где-то в огромном количестве раздобыла Ирка, пока еще были свернуты и сложены на дно единственного небольшого чемодана.

Ирка отслеживала появлявшихся перед вагоном пассажиров, которые должны были ехать вместе с ними.

– Петр Андреевич, здравствуйте! Ваше место боковое снизу. Люся, опаздываешь. Давай-давай, сейчас отправляемся.

В руках у нее был пухлый конверт со стопкой билетов и еще какими-то документами. А на лацкане плаща болтался бейджик: «Туристическая фирма «Горизонт», Ирина».

Официально Ирка считалась руководителем группы, которая в составе десяти человек отправлялась в Турцию с туристической целью. Неофициально все они, включая Таню, назывались «челноками» – работниками теневой российской торговли. Рейсы в Турцию за шубами, кожаными куртками, обувью и одеждой совершались регулярно, и перекупщики экономили на всем, чтобы при минимальных вложениях получить максимальную прибыли. Сейчас они отправлялись на поезде до болгарского города Русе, а оттуда должны были двинуться в Турцию на туристическом автобусе. Болгарские визы уже стояли в загранпаспортах, стопкой лежащих у Ирки в конверте. А турецкие должны были проставить на границе.

Убедившись, что все прибыли на место и загрузились в поезд, Ирка скомандовала Тане:

– Ну, с богом! – и сама полезла в вагон.

Таня вошла вслед за ней и огляделась. Неловко признаться, но она впервые за свои 23 оказалась в поезде, и все здесь было для нее необычным. Отделанные пластиком с узором «под дерево» стенки вагона, закрывавшие нижнюю часть окна маленькие белые занавески с эмблемой железной дороги, полки слева и справа, откидные столики, титан с кипятком в начале вагона. Ирка, искоса наблюдавшая за глазевшей по сторонам Таней, фыркнула:

– Хорошо, не самолетом летим. А то б у тебя вообще шок был.

Таня покраснела и юркнула на свою полку. Что-то зашипело, состав будто вздрогнул всем своим железным телом, и Таня увидела, как за окном медленно поплыл прочь вокзал.

– Ну, тронулись наконец, – Ирка плюхнулась на полку напротив нее и шваркнула на стол свой конверт. – Ща разберемся тут, перекусим чего-нибудь и спать. Ты, Танька, расслабляйся пока, ехать долго. Зато потом уже времени на расслабон не будет.

По вагону двинулась рыжая проводница, проверяя билеты. Когда она дошла до их мест, Ирка выложила перед ней документы сразу на всю группу. И та заржала басом:

– Тургруппа? Ну-ну.

Сидевшая сбоку Надежда Павловна, бывшая учительница физики в школе, потупилась. Щеки ее налились свекольным цветом. Ей, кажется, страшно неловко было, что она вынуждена была сменить благородную профессию и стать торговкой. Расположившийся напротив нее усатый Петр Андреевич забарабанил толстыми пальцами по столу и уставился в окно. А Ирка нахально отбрила проводницу:

– А че, рожами не вышли? Какие-то проблемы?

– Да мне, то что, хоть симфонический оркестр. Белье брать будете? – отозвалась та.