Sincerely, me (СИ)

— Держи, спасибо, что развлёк мою даму, — улыбнулся Гарри, вызывая недоумение Джо, затем он кинул парню на поднос купюру в двадцать долларов.

— Спасибо, сэр, — довольно улыбнувшись, ответил Джо, наконец удаляясь.

— Мы ужасные люди, — усмехнулась я, закидывая ногу на ногу.

— Теперь мы грешники, Белла Мари, — Гарри устремил взгляд на подол моего платья, затем расплылся в улыбке. — Наконец, надела туфли?

— Уже пожалела об этом, — усмехнулась я, рассматривая детали роскошного костюма Гарри.

— Ты не надела мое платье, — мне показалось, что в его глазах промелькнула грусть.

Показалось, на мгновение.

— Да, потому что это слишком! Прекрати дарить мне подарки, это глупо. Ты же знаешь, что я ими не пользуюсь.

— Что именно ты не используешь?

— К примеру, зачем ты подарил мне серебряный тостер, Гарри? — спросила я, вспоминая огромных размеров коробку, в которой лежал драгоценный тостер стоимостью годового питания детей в Африке.

— Что в этом такого?

— Гарри, — я постаралась передать ему всё, что думаю об этом сквозь взгляд, и у меня вышло. Он, отвернувшись от меня, достал телефон и впялился в него, — какого хрена ты злишься?

— Мне нельзя дарить подарки своей женщине? — пробурчал он.

— Я не твоя женщина, Гарри, пойми это наконец и прекрати вести себя как ребёнок.

Гарри снова обиделся на меня из-за какой-то ерунды, как маленькое дитя. Я устала пытаться исправить наши взаимоотношения, устала искать проблемы в себе, когда настоящие дьяволы скачут в нем, в его голове.

Мне не нужен парень с завышенным чувством господства и безграничной любви к себе. Да, я далеко не ангел, но хотя бы не веду себя как сука.

— Тобиас, как в Сан-Тропе? — неожиданно спросила я, отворачиваясь от Гарри. Он, в свою очередь, даже глазом не повёл, продолжал пялиться в телефон.

— Белла? Здравствуй, — ухмыльнулся он. Вот подонок, всё же назвал меня «Беллой». Ну, ничего, нам сегодня будет очень весело.

— Она съела пять виноградин одновременно! — завопил Тобиас, подскакивая со своего места. Я пыталась прожевать последнюю ягоду, при этом довольно улыбаясь.

— Белла, ты невероятная! — к Тоби подключилась Энн, делающая фотографии меня и Тоби на телефон.

— Как ты делаешь это? — поинтересовалась милая бабушка, сидящая с нами за одним столом.

— Годы практики, мэм, — засмеялась я, вызывая хохот окружающих.

Мне даже показалось, что люди заинтересовались мной. За нашим столом собралось немало человек, все они наблюдали за мной, кто-то громко смеялся, кто-то наоборот закатывал глаза на мои действия и слова.

— А Вы, Изабелла, чем, собственно, занимаетесь? — надменно спросила молоденькая девчушка, что так и норовила выковырять мне глаза. Её ревность к Гарри прямым текстом читалась на лице, что даже немного забавляло меня. Гарри — это самый востребованный кавалер здесь, он богатый, известный в своих кругах и выглядит он неплохо.

Точнее, очень даже неплохо.

Мы с ним поссорились где-то час назад, но это не мешало ему сжимать мои плечи все это время. Он тихо сидел рядом со мной, пялясь в экран своего телефона.

— Я всё ещё учусь… — начала я, но вдруг почувствовала, как рука Гарри нервно сжала мое плечо. — Учусь в университете на архитектора, — закончила я, смотря на Гарри.

Он наклонился к моему уху и тихо прошептал:

— Белла, не говорим им, что учишься в школе, — затем он оставил лёгкий поцелуй на моем плече, от чего все окружающие нас люди старше пятидесяти одновременно сладостно вздохнули, умиляясь.

Я примерно понимаю Гарри, он не хочет, чтобы близкие люди думали, что я учусь в школе. Для многих людей статус «школьница» означает невинность, трусость, легкомыслие и, разумеется, юность. Но я уже взрослый человек, мне уже почти девятнадцать. Дело даже не в цифрах в паспорте, я ментально смахиваю на сорокалетнюю женщину.

Бедный Гарри, всё ещё страдает, мучая себя глупыми думками о том, что он педофил.

Именно поэтому я не пилила Гарри по этому поводу. Мы с ним друзья, союзники, любовники, в конце концов. Я должна его понимать.

Любовники, ничего не обязаны, ничего не чувствуем друг к другу.

Гарри аккуратно сжал мою ладонь в своей, вырисовывая большим пальцем непонятные узоры. Я же продолжала его тотально игнорить, меня выбешивает его необъяснимая злость и обидчивость. Он мужик, твою мать, или нет?

— Архитектор значит? — к нашему столу снова подошла девушка, только уже совсем другая. Та самая, что шла за мной по лестнице. Та странная.

— Да, — меня порядком раздражало огромное количество людей, собравшееся вокруг нас. Словно мы экспонаты в музее, все должны нас потрогать, рассмотреть. Тошно.

Но Гарри, кажется, это не особо бесило, он так привык к вниманию, чего не могу сказать о себе.

Чем обладает высшее общество, если не манерами? Только удивительно, что у этих людей манер совершенно нет.

Пожилые люди уже давно отошли от нас, устремляясь на танцпол, тем самым освобождая свои законные места на некоторое время. Поэтому молодёжь, в основном молоденькие девушки, уселись подле нас, изучая меня и Гарри. Здесь почти никто не знает о наших «отношениях».