Синдикат грехов

— Ты скоро станешь кинозвездой, — сказал я, доставая свой телефон, чтобы записать видео, прежде чем кивнуть Кенджи.

Крики наполнили ночной воздух, когда Борис понял, что тяжелая цепь, в которую он был замкнут, прикреплена к бетонному блоку — бетонному блоку, который сбрасывали с пирса. Он мог кричать так громко, как ему хотелось. Здесь никого нет, чтобы спасти его. Камни впивались в его кожу, когда его тащили по причалу.

Через несколько минут его легкие наполнятся ледяными водами Атлантики, и его единственной компанией будут рыбы, которые нажрутся его плотью. Ну, и другие, кого постигла та же участь.

Тишина, наступившая, когда он скользнул под поверхность воды, была оглушительной. Кенджи неторопливо подошел ко мне, уставившись в камеру. Он выглядел как олицетворенный демон, грудь покрыта татуировками и кровью, с губ свисает косяк, одной рукой ерошит свои черные волосы, а другую заправляет в черные джинсы.

— Есть причина, по которой ты пялишься в камеру как придурок? — спросил я, заканчивая видео.

— Конечно. Хочу отредактировать видос и отправить цыпочкам. Женщины думают, что это круто, — его улыбка погасла, когда я бросил на него пустой взгляд.

— Ты не смотрел ни одно видео, которые я тебе отправлял, да? Черт, Калеб. Как ты производишь впечатление на дам? — спросил он.

Я сунул шелковистую ткань его рубашки ему в руки, прежде чем направиться к нашему внедорожнику, пока он ворчал позади меня.

— Садись в гребаную машину. Если звонок был от покупателя, то они могут поторопиться. И постарайся стереть эту гребаную кровь. Не нужно привлекать слишком много внимания, — горячо сказал я, игнорируя его предыдущий вопрос.

— Ты также относишься к своей новой жене? Игнорируешь ее, будучи таким угрюмым и пугающим? — дразняще спросил он, подбегая.

Мои ноги подкосились от его слов. Сегодняшние развлечения были отличным отвлечением от занозы по имени Доминик Романо. Мне не терпелось столкнуть мафиози в канаву, но пока не представилась такая возможность, мы должны придерживаться плана. Блять, к сожалению, этот план включал в себя женитьбу на какой-то сопливой сучке.

Чертовски архаично.

Я рывком открыл дверцу машины, жажда насилия снова потекла по моим венам.

— Кого волнует мое отношение к ней? Я не буду прикасаться к этой сучке. Ты же знаешь, какие бывают мафиозные принцессы, — я сделал паузу, когда вспомнил, что знаю о дочери дона. — Черт, она заплачет, когда увидит пистолет… или Нико, — ответил я, скользнув на водительское сиденье.

Можно подумать, она привыкла к ужасу вооруженных людей. Но мафия, как правило, держала женщин в укрытии.

— Тьфу. Ненавижу женские слезы. Они всегда хотят, чтобы я сказал какую-нибудь утешительную чушь. Откуда мне знать, что сказать? Я отрезаю людям языки, когда они говорят дерьмо, которое мне не нравится. Почему они не могут просто радоваться оргазмам? — его голова повернулась ко мне лицом. — Я рассказывал тебе о цыпочке, которая разозлилась из-за того, что внизу ее ждал Убер? — спросил Кенджи, и в его голосе появились недоверчивые нотки.

Напряжение спало, и я разжал руки, лежащие на руле.

— Ты имеешь в виду Убер, который высаживал другую женщину, которая трахалась с тобой? — спросил я, улыбаясь, когда напомнил ему о другой детали той ночи.

Он пожал плечом.

— Зачем десять раз заказывать такси? Я не думал, что это неразумно, — он сел на свое место, повернувшись ко мне лицом, одновременно доставая свой телефон. — Честно говоря, это она была неразумной. Как грубо с ее стороны не принять мою щедрость. Мы живем в гребаном Нью-Йорке. Я мог заставить ее поехать на метро или пройтись пешком.

— Ага, — я растянул слово, глядя на него, пока он печатал на своем телефоне, как сумасшедший, пока я вел машину. — Что-то происходит? — спросил я, обеспокоенный хмурым выражением на его лице — обычно это означало, что происходит дерьмо.

Он отмахнулся от моего беспокойства.

— О, нет. С Нико все в порядке. Он уже там, ждет нас.

— Тогда ты пишешь гребаный роман или что? — спросил я, кивая в сторону, где он все еще печатал.

— Пишу девке, сколько стоит ее такси, — его брови сошлись в замешательстве. — Надеюсь, я выбрал правильную…

Я разразился лающим смехом. Кенджи мудак, и ему было насрать на это. Краем глаза я заметил, как он качает головой, когда я выезжал на дорогу.

— Бедная твоя невеста. Ее вот-вот ждет кошмар, а женщинам это редко нравится.

Он прав. Большинство людей не были такими же придурками, как мы, особенно женщины. Мы преуспевали в кошмарах — в них была правда, в отличие от дерьмовых фантазий. Люди впустую тратили время, ожидая, когда красивая ложь превратится в правду.

Мои пальцы впились в руль, когда я стиснул зубы.

— Так и должно быть. Надеюсь, что она ни хрена не знает. Тогда я могу запереть ее в квартире и оставить в покое, пока мы не закончим все. В противном случае…

Я почувствовал, как глаза Кенджи изучают меня.

— В противном случае, она заплатит за чужие грехи, — ответил он.