Синдикат грехов

Что-то отвлекло мое внимание.

Я повернулась лицом к танцполу, чтобы убедиться, что мне ничего не мерещится. Здесь не только Калеб, но и еще двое мужчин. Если они по отдельности — угроза, то вместе еще хуже.

Один был настоящим чертовым великаном с растрепанными волосами и татуировками на шее, которая настолько толстая, что мне пришлось ногами душить его, если бы мы когда-нибудь подрались. У него репутация человека, способного найти любого, кто пытается избежать наказания и заставить поплатиться.

Дрожь пробежала по спине при мысли о том, что он заметит меня — и не только от страха. Я никогда не видела Николая Волкова. Русский бугимен обычно прятался в темноте, но его зад восхитителен.

Кенджи Джирочо. Он был худее, чем двое других, с длинными, тощими мышцами, но такой же высокий, как Калеб. Может, у него и не было такой массы, как у друзей, но он был очень смертоносен. И чертовски хорошо обращался с ножом. Кенджи — наследник клана Якудзы Джирочо. О его способности ломать людей шептались в каждом кругу. Черт возьми, его несколько раз отправляли самолетом в Японию, когда нуждались в его особом умении.

Шелковая рубашка расстегнута, а закатанные рукава демонстрировали татуировки, покрывающие руки. Я видела лицо Кенджи, когда мы оба работали в Токио. Честно говоря, он заслужил похвалу за то, как делал всю работу, заставив засранца петь как канарейку, пока я наблюдала из тени. И как бы мне ни было больно это признавать, мужчина был великолепен. Продал свою душу дьяволу, красавчик. И Калеб тоже, но я пыталась накрутить себя, что он чертовски уродлив.

— Почему вы вместе? — прошептала я, отслеживая их движения.

Как будто почувствовав мой взгляд, Николай осмотрелся, я повернулась на стуле лицом к полке из дешевого алкоголя. Опрокинула остатки своего напитка, жжение помогло сосредоточиться. Почему он понял, что за ними наблюдают?

Я закатила глаза от вибрации, прервавшей мои мысли. Энзо всегда, блять, звонит во время работы, и это меня бесило. Я говорила ему об этом больше раз, чем могла сосчитать.

Я: Ты знаешь, что я работаю, Энзо. Напишу, когда р абота будет выполнена. А до тех пор не беспокой меня.

Я выключила телефон в тот момент, когда сообщение было доставлено, не желая, чтобы моя работа подвергалась опасности из-за того, что этот дебил все время отвлекает. Оттолкнувшись от табурета, я растворилась в толпе. Чужие руки скользили по моей раскрасневшейся коже, пытаясь заманить присоединиться к их одурманенному наркотиками путешествию. Молли[4] — любимица братвы в клубах. Низкий риск передоза в туалете и высокая рентабельность.

Это место определенно не в моем вкусе. Грязно, лживо и пафосно. Могу поклясться, что стены выкрашены в черный цвет из баллончика, как будто сложно воспользоваться чертовой кистью и валиком. Тем не менее, мигающий свет и музыка мне полезны. Это значительно облегчало подкрадывание в коридоры.

Удивительно, во сколько мест можно войти с уверенностью и в маленьком черном платье, которое практически обнажало задницу. Никто и глазом не моргнул, когда я вошла в дверь с надписью «персонал». Тем не менее, я не попала в поле зрения камер, когда поднималась по задней лестнице на третий этаж. Предосторожность была излишней, так как у меня в лифчике мини-глушитель, но нельзя рисковать, когда воруешь у русских. По иронии судьбы, они должны быть нашими союзниками. Ну, союзниками мафии.

Но, как говорится, среди воров нет чести.

Тихий щелчок двери позади насторожил. Я обхватила ткань балаклавы, пытаясь просунуть под нее торчащие темные пряди волос.

Я воспользовалась моментом, чтобы сориентироваться, вспоминая по памяти коридоры. Большинство людей не понимали, что чертежи их зданий легко достать. Если знать, где искать или что взламывать. В кладовке была незаметная дверь, которая вела в офис. Я прижала ухо к дереву, пытаясь отфильтровать звуки клуба и то, что могло находиться за дверью.

Тишина.

Простой засов — все, что на двери. Вероятно, они предполагали, что ни у кого не хватит смелости войти в клуб и обокрасть их. Только тем, у кого-то есть желание умереть или властный дядя, который держал твою судьбу в своих руках.

Уголки моего рта приподнялись при щелчке отодвигаемого засова.

Все заняло гораздо меньше тридцати секунд.

Я проскользнула внутрь, никто не начал кричать или стрелять. Единственный свет в комнате исходил из окон за гигантским письменным столом. Не понадобилось доставать свой маленький фонарик. Я сняла туфли и засунула их в сумку. Уйти босиком легче, чем на каблуках.

Я пошла вперед по холодному бетону.

Блять.

Энзо звонил, наверное, чтобы сказать, где спрятан файл. Я совсем забыла, что ему все еще нужно раздобыть для меня эту информацию. На то, чтобы включить телефон и отправить сообщение, ушло бы слишком много времени, и я ни за что не рискнула бы позвонить ему.