Синдикат (СИ)

Кристина ответила почти сразу, будто держала телефон в руках. Беса передернуло от мысли, что вполне возможно так и было, девушка, скорее всего, ждала звонок от клиента. Одноглазый порадовался, что дентофон изображение не передает.

— Здравствуй.

— А, ты…

Голос звучал удивленно, однако, без неприязни. В былые времена специальная программа уже начала бы анализ речи Кристины, опираясь на базу предыдущих диалогов, подсказывала правильное направление беседы и варианты реплик. Но то в былые, сейчас полуживая электроника в черепе и грудной клетке сталевара могла сообщить лишь, что звонок для адресата был неожиданным, однако общий эмоциональный фон сдержанно-позитивный. То есть ровно то, что Бес и так знал.

— Я тут…

Бес понял, что теряется.

— Понимаешь…

«Черт возьми!»

Он выругался про себя, тоскливо и даже без особой злобы.

«Напрасная затея»

Но благоприобретенное упрямство не позволяло просто сдаться и дать отбой.

— Я тут по городу хожу…

— Варенья хочешь?

— Что?.. — растерялся Бес.

Кристина рассмеялась, очень мягко, добродушно, уютно. Ее смех звенел хрустальными колокольчиками в голове бывшего арбитра, но без неприятного резонанса. Было просто очень приятно ее слушать.

— Мне варенье привезли. Вишневое, без косточек. Хочешь чая с вареньем?

— Хочу, — сказал Бес, чувствуя, как улыбка сама по себе расползается по лицу, от губ к скулам и выше, вплоть до уголков глаз. Глупая, смешная, искренняя.

— Я люблю варенье. Только очень давно его не ел…

Бес запнулся, пытаясь вспомнить, когда он и в самом деле пробовал настоящее варенье, а не углеводный суррогат. Не смог. Слишком давно. Слишком далеко отсюда.

— Приезжай. Только чай купи, у меня кончился. Лучше черный.

— Обязательно.

Глава 6

Бес понятия не имел, где живет Кристина, но как-то по умолчанию предполагал, что в одном из городских центров, среди зданий-свечек, залитых светом прожекторов, с посадочными площадками на крышах, застекленными верандами, а также иными атрибутами скоробогатой успешности. В конце концов, положение, как известно, обязывает, да и заработки позволяли.

Ошибся, причем крепко.

Гейша выбрала местом жительства участок в Северном микрорайоне, больше известном как «пчельник». Название было старым, как и сама территория. Некогда там располагалась целая батарея общежитий и техникумов, а в начале восьмидесятых район был выбран в качестве полигона для обкатки новой концепции жилища советского человека. Кирпичные трех- и пятиэтажки общаг снесли, ландшафт всячески облагородили, озеленили, а после реорганизовали по совместному французско-немецкому (ГДР, разумеется) проекту модульного строительства. Идея была в том, чтобы использовать типовые элементы — «соты» — похожие на кубы и шестигранники, создавая во всех климатических поясах жилые комплексы любых конфигураций, меняя структуру, достраивая или убирая по необходимости и желанию.

Проект более чем удался, несколько десятков «сотовых» домиков показали себя отлично даже в неблагоприятных условиях дальневосточного климата с его удушающим, влажным летом и холодной зимой. Предполагалось, что с восемьдесят восьмого проект начнет триумфальное движение по всему социалистическому миру… и тут началась война, стало не до авангардных проектов. А затем пришла «конвергенция», «мирное соревнование с капиталистическим лагерем», архитектурные концепции выродились до копирования азиатских «муравейников» с поправкой на природную специфику — числом побольше, ценой подешевле. С апофеозом в виде серых башен, где не было даже централизованного водоснабжения и канализации, только противопожарные коммуникации.

А «пчельник» существовал дальше, оставшись еще одним забытым памятником еще одной неслучившейся революции благоустройства. Как его до сих пор не разогнали, застроив ценнейшую землю неоновыми высотками, оставалось неизвестным. Селились тут не буржуины, но люди при достатке, со специфическим отношением к жизни и комфорту. В том числе и «японка» по прозвищу Кицунэ.

Небольшой «дом» Ки стоял на окраине участка и представлял собой шесть блоков, соединенных углом. Кухня, она же гостевой зальчик, располагалась в центре композиции, на изломе. Бес даже засмущался, чувствуя себя не в своей тарелке посреди идеальной чистоты в ботинках, собравших, казалось, всю грязь осенних улиц Хабаровска. Но Кристина быстро разула гостя, выдала тапочки в виде котиков с ушками, а затем началось чаепитие. Благо кибернетик на чай не поскупился, взял настоящего и черного, никакой травы с индийских плантаций. В прошлой жизни Бес немного поработал в Индии, поэтому хорошо знал, что легенды о диких условиях выращивания индийского чая, вплоть до переработки на компост мертвых сборщиков, на самом деле ни разу не легенды.