Синдром

То, что начиналось так странно и так трудно и долго перерождалось, выздоравлило, стало в итоге именно теми отношениями, что Ирвин искал. С Беллом было легко. Его фирменное “мне все равно” трансформировалось в “у всех свои странности”, благодаря чему Ирвин мог позволить себе любое настроение, внешний вид и состояние здоровье — Белл принимал его любым. Поддерживал, ободрял, когда-то давая скупые, но дельные советы, когда-то вопросами подталкивая к осознанию проблемы и путям ее разрешения, а когда-то и просто молча давая опору — как моральную, так и физическую.

И, конечно, секс... Ирвин и раньше замечал, что ему нужно больше секса, чем среднестатистическому мужчине. В случае с Беллом же ему и вовсе казалось, что он того едва ли не насилует. Пока Брендон не начал пить таблетки. Внутренние ограничители слетели и на это тоже, и Белл неожиданно стал и сам зажимать Ирвина по углам.

Но не сегодня. Эту ночь Брендон провел в специальных варежках. Теперь он надевал их сам и мог снять, назвав код. Доктор предложила в качестве пароля придумать несвязанную фразу, содержащую цифры, существительные и глаголы. Подобная конструкция гарантировала, что вспомнить ее можно, только полностью проснувшись.

Последние несколько месяцев фиксаторы были не нужны, хотя ночник Брендон все-таки оставлял включенным. Ирвин привык спать в полумраке и с удовольствием убрал прочь надоевшую маску для сна.

Правда, сегодня она пригодилась бы. Ирвин много часов лежал без сна, стараясь не ворочаться, чтобы не тревожить Брендона. Врач Белла была в курсе предстоящего визита и даже снова пригласила Ирвина к себе. Выдала флакон с несколькими таблетками на случай срыва, попросила обязательно сообщить как дела.

Кладбище в будний день да в такую мерзкую погоду было почти безлюдным. Брендон шел по прямой, не замедляясь, почти до самого конца, а потом вдруг резко свернул на узенькую тропинку между надгробиями.

Могила Ричарда Дуо не была ни особенно богатой, ни чем-то примечательной. Если только тем, что, едва глянув на выгравированный на мраморе портрет, Брендон резко опустился на корточки, будто пережидая приступ головокружения.

Родители Ричарда отказались от услуг похоронной службы Армии США. Им не хотелось ни торжественных похорон, не утешил бы их горе покрытый американским флагом гроб. Они забрали тело сына и предали его земле неподалеку от дома, на обычном кладбище. И теперь на его могиле стоял не безликий казенный крест, а аккуратное надгробие.

На темно-сером камне еще не высохли потеки воды. Но портрет Ричарда странным образом был сухим, и тот радостно улыбался. Ирвин встал позади Брендона, положил руки ему на плечи.

Это были бесконечно долгие минуты. Брендон молчал, не двигался и, кажется, почти не дышал, но его погружение в себя уже не было болезненно-невозвратным. А еще он определенно почувствовал, когда Ирвин окончательно замерз, и сам — первый — обернулся, обнимая его и притягивая к себе. Прямо перед могилой Ричарда.

Ирвин крепко обнял его в ответ, глядя на портрет Дуо.

“Спасибо, что спас его, Эр-Два, — поблагодарил мысленно. — Покойся с миром”.

О чем думал Брендон, можно было только гадать, но хмурая складка между бровей так и не стала болезненно-напряженной.

***

— Ирвин, мне нужно с тобой поговорить, — голос Брендона звучал твердо — о чем бы тот ни говорил, он уже явно все решил.

— Ну что же, давай поговорим, — пытаться угадать, в чем дело, было бесполезно, поэтому Ирвин решил выслушать Брендона и только потом начинать беспокоиться.

После возвращения с кладбища Белл весь день был молчаливым и хмурым, а теперь ещё вот это...

— Я не хочу тебя напрягать, — сказал он серьезно, — поэтому если это неприемлемо, я пойму и найду другой вариант.

"Да твою мать..." — хоть Ирвин и хотел не торопиться с выводами, это все равно не получалось.

— Мне бы хотелось купить лошадь, — Брендон посмотрел на него в упор.

"Лошадь?! При чем тут лошадь? — едва не крикнул Ирвин. — Говори уже, в чем проблема!"

И только потом до него с запозданием дошло, что это и был тот вопрос, который хотел обсудить Брендон.

— Хорошо, — от накатившего облегчения Ирвин даже растерялся. Он успел напридумывать себе всяких ужасов, а тут всего лишь лошадь. — Уже есть животное на примете?

— Нет, конечно, — лицо Брендона смягчилось. — Сначала нужно было это обсудить с тобой. И решить, искать ли ей постой или позволить топтать твои газоны.

Понадобилось довольно много времени, чтобы Ирвин понял, что именно озадачило Брендона.

— Ты о том, чтобы устроить конюшню у нас? — на всякий случай уточнил он. — Не вопрос, все равно пора что-то делать с дальним бассейном. Думаю, одного на участке вполне хватит, а там отличное место и недалеко вторые ворота, чтобы лошади не приходилось ломать копыта на брусчатке парадного въезда.