Синдром

Будто бы в довершение к уже сказанному в статье «Стар трибюн» размещался целый фоторяд, окрещенный «визуальной данью почтения». Фотографии представляли Крейна в разные годы жизни.

В молодости он выглядел чудесно, почти как кинозвезда: разлетистые брови, мужественный подбородок, копна густых темных волос, спадающих на лоб в манере Кеннеди. Вот Крейн обменивается рукопожатиями с Франклином Рузвельтом, позирует с Алланом Даллесом на склонах Альп у живописной деревушки, чокается высокими бокалами с де Голлем, сопровождает Одри Хепберн к парадному входу отеля «Эспланада» в Загребе. Сорок лет в Швейцарии, плюс-минус день. Юрист, шпион, глава фонда. «Как люди умудряются сделать такую карьеру?» – недоумевала Эйдриен. А затем Флорида, где этот выдающийся человек поддерживал уйму добрых начинаний – симфонический оркестр Сарасоты, общество охраны культуры исконных обитателей Флорида-Кис и экологическую группу «Отчизна», спасающую местную флору от давления агрессивных видов-пришельцев. До того как Крейн превратился в прикованного к креслу инвалида, эти благородные цели да игра в гольф занимали главное место в его жизни.

«Все это интересно, – рассуждала Эйдриен, – но никоим образом не объясняет одного – зачем сестра села на поезд, доехала до Флориды и застрелила выдающегося старика». Возникла занятная мысль, что Никки сочла Крейна причастным к якобы совершенному над ней насилию. Однако эта теория годилась лишь с большой натяжкой. Если верить помещенной в энциклопедии статье, в годы, когда Никки была ребенком, Крейн жил в Швейцарии.

Вернувшись в отель, Эйдриен обнаружила, что на телефоне возле кровати мигает огонек. Прослушав сообщение от Шоу, который просил срочно перезвонить, она набрала домашний номер врача.

– У нас серьезный прорыв, – сказал Шоу.

– Фантастика! – Эйдриен откашлялась. – Ну, выкладывайте, кто он?

– Что ж, он очень больной человек.

– Док…

– Нашего друга зовут Льюис Макбрайд. Это хорошая новость. А вот и плохая: он насмерть забил жену и сына бейсбольной битой.

– Что?!

– Думаю, вы меня слышали. Хотя правда это или очередная фантазия – так просто не скажешь.

Эйдриен прислонилась затылком к стене.

– Где это случилось? – спросила она.

– В Сан-Франциско, – ответил Шоу и посвятил ее в историю жизни Макбрайда – от Бетеля до Стэнфорда, включая смерть родителей. – Выдающийся молодой человек – спору нет, – добавил доктор. – Дипломы с отличием, докторская степень по психологии, престижные премии. Его ждало большое будущее, пока…

– Пока что?

– Он сорвался. В некотором роде пережил психический срыв. И убил жену вместе с сыном. Клянется, что наркотиками никогда не баловался, хотя лично меня все случившееся наводит на мысль об «ангельской пыли».

– Убил жену? – Эйдриен не могла поверить своим ушам.

– Да. И сына-младенца. Трех месяцев от роду.

Некоторое время оба молчали. Наконец девушка спросила:

– Его тогда арестовали, или что?

– Вот именно – или что! – воскликнул психиатр. – С того места все становится крайне расплывчато. Наш друг предельно подробно описывает убийство – и только. Следующее воспоминание – он живет в Вашингтоне и его зовут доктор Джеффри Дюран.

– И где он сейчас?

– В изоляции. Я отправил его в палату «А-4», в сектор с усиленной охраной.

Эйдриен была потрясена.

– Вы думаете, он попытается бежать?

– Нет. Я думаю, он попытается себя убить. По правде говоря, у меня в этом нет и тени сомнения.

– Тогда… – Эйдриен не находила слов. Да и мыслей в голову тоже никаких не приходило, поэтому она поинтересовалась: – А насчет того предмета что-нибудь выяснилось?

– Вы об имплантате?

– Да.

– На мой взгляд, имплантат имеет некоторое отношение к заболеванию Льюиса, но ничего определенного пока сказать не могу. Я с ног сбился, пытаясь хоть что-нибудь выяснить, – пожаловался Шоу. – Трижды звонил в лабораторию, и по-прежнему ничего.

– Значит…

– Я разберусь, – пообещал Шоу. – И все же должен признаться, что если мистер Макбрайд в самом деле убийца, этим объясняется многое: расстройство психики с последовавшей за ним истерической амнезией и даже сублимация подлинной личности в альтернативную.

– Если?

– Прошу прощения? – переспросил психиатр.

– Вы сказали, если он – убийца.

– Да, именно.

Эйдриен промолчала, взяла ручку и поинтересовалась:

– Когда, по вашим подсчетам, все это происходило?

– Пять лет назад в Сан-Франциско.

– Я проверю, – заверила девушка. – А если выяснится, что это правда?

– Не думаю, что у нас с вами будет какой-то выбор – придется сообщить в полицию.

Эйдриен понимала, что доктор прав. Однако она не исключала, что тут есть в чем усомниться. На данном этапе звонок в полицию казался преждевременным – еще позавчера этот якобы убийца выглядел совершенно другим человеком.

– В голове не укладывается, – проговорила она.

– У меня тоже, – ответил Шоу. – Действительно не верится. Но одно я знаю наверняка.

– Что?

– Он сам в это верит.