Синдром Адели (СИ)Он был готов отдать ей сердце. Она была готова его растоптать. Нет взаимности, нет любви, нет искры. Есть цель, есть приоритеты, есть задание. И только синдром Адели.

Впервые за всю карьеру Лина подумала о том, чтобы соврать отцу прямо в лицо. Сказать, что да, тело никто и никогда не найдёт. Но в голове красным горит слово стоп. Перед ней главный человек мафии. Он знает абсолютно все, у него уши и глаза везде, где только можно.

— Договорилась. Он мой знакомый, и я уверена в его верности. Он не будет трепаться.

— Кто?

— Профессор с моего университета.

— Имя?

В голове крутятся сотни исходов событий, и ни один не устраивает. Если она скажет настоящее имя, то на него наведут справки и разузнают ее тайну. Внезапно в голове всплывают воспоминания самого первого разговора с профессором в том самом злосчастном доме.

— Шувалов Евгений Александрович. Он был со мной, — врет на русском. Стоит только понадеяться, что в тот вечер чета Шуваловых не возвращалась домой. Про ее ложь, как ни крути, узнают, но позже.

— Хорошо, — протягивает гласные Дон и нажимает на кнопку вызова персонала. Через несколько секунд в комнате появляется официант.

— Меню.

Мужчина мгновенно выходит и возвращается с книгой в руках, передавая ее Пьетру. Лина словно набрала в рот воды. Она боится дальнейших слов отца. Если он что-то предпримет против неё, она уже не сможет так легко отделаться. Его слова — закон для всех. И даже его дочери никто не захочет помогать.

— Я подписал сегодняшний документ от совета, — продолжает отец на своём родном языке. Внутри девушки что-то ухает. Опоздала, да ещё и унизилась.

— Твоё дело официально переходит Гончаровой Александре Владимировне. Ты уходишь в «отпуск», — отец протягивает запечатанный конверт с уже подписанными бумагами.

— Но почему?! — не выдерживает Лина, поражённая таким вердиктом.

— Как солдата, за все твои повинности, тебя нужно устранить, но как моя дочь, ты имеешь привилегии. В том числе неприкосновенность. Будь благодарна.

Дон Воларо не в духе.

— Да, извините, — девушка опускает голову и закусывает губу.

— Можешь быть свободна, Адели.

Лина медленно встаёт, сжимая в руках проклятый конверт, кивает и покидает кабинку. В коридоре туда-сюда снуёт персонал, мигают светодиоды, а в глазах все мутно. Она не помнит, как надела куртку, не помнит, как вышла, не помнит, как закурила, стоя у машины. Помнит только злость и ненависть к себе, помнит снежинки, тающие на лице, помнит горечь. Она разъедала изнутри, жгла и душила. За то, что позволила себе быть слабой, за то, что позволила себе чувствовать.

— Твою мать! — ругается девушка и пинает колесо машины. Начинает пищать сигнализация, и Аделина сгибается, резко хватаясь за голову.

Ее рвало на части от осознания, что только что у неё отняли самое важно и тяжелое дело. Она провалилась. Больше трёх месяцев слежки, переговоров, наблюдения — все насмарку. Тяжело дышать. Что-то давит на грудь. Паника.

— Нет, нет, нет, нет, нет, нет! — кричит Лина, судорожно вдыхая, и со всей силы пинает несколько раз покрышки авто.

Она падает коленями в мокрый грязный снег, а уши закладывает свой же крик.

Боль.

Опустошение.

Принятие.

Надежды больше нет.

****

миссия 083

статус: заморожено

день 102

декабрь 22

воскресенье 21:47

Дверь квартиры громко хлопает. Девушка прижимается к ней спиной и медленно сползает вниз. Откуда-то из комнат слышатся приглушённые шаги, и в коридор входит Саша.

— Что-то тебя долго не… Лина, все хорошо? — сотрудница резко подходит к девушке, присаживаясь на корточки, и опускает руки на поникшие плечи. Видеть всегда строгую, каменную Аделину в таком состоянии было просто поразительно.

— Что случилось, Лина?

Серые глаза, потерявшие все краски, смотрят пусто и безжизненно.

— Господи, не молчи! На тебя напали? Кто-то умер? Что-то с крёстным отцом?

— Поздравляю, — почти что шепчет девушка, протягивая документ.

— Что это? — Александра берет бумагу и вскрывает конверт. Глаза быстро скачет по строчкам, становясь все больше и больше с каждым прочитанным словом. — Что все это значит? Как так?

Пришло время недоумевать Саше. Брюнетка садится тут же на полу и ещё раз все внимательно перечитывает.

— Тебя на время отстранили от дела, чтобы передать другое. Мое, — бесцветно шелестит голос Аделины. Она вымотана, очень устала и хочет завалиться спать. Ей уже на все плевать.

— Нет, стой, так не пойдёт. Я на такое не соглашалась, — возражает Александра, прекрасно понимая, что приказы свыше не обсуждаются.

— Им все равно. Ему все равно.

Лина скидывает обувь и поднимается. Вслед за ней встаёт на ноги и Саша. Такое на ее практике впервые, ведь по всем статьям кодекса она должна быть, как минимум, изгнана из Семьи. А тут почти что повышение. Саше было стыдно. Не этого она ожидала, решаясь помочь коллеге.

— Значит так, — командует брюнетка, видя всю плачевность состояния Лины. — Сейчас ты идёшь отдыхать, высыпаешься, и уже завтра мы будем решать проблему.

Аделина безмолвно качает головой.

«Нет, так не пойдёт!» — думает Саша, перехватывая девушку за плечи и разворачивая к себе. Так поддалась, словно невольная кукла.