Синдром бесчестия (СИ)

  --Что вы имеете в виду?- с нарастающей тревогой поинтересовалась Инна.

  --Скоро сама все узнаешь,- односложно ответила Гусева и толкнула дверь.

   * * *

   Время было уже далеко за полночь, когда Софья Ивановна растолкала Владимира Михайловича. Зал уже наполовину опустел. Но за накрытыми столами жизнь все еще бурлила нестройным весельем и гамом. Ашурков спал, прижав Инну всеми своими ста килограммами к спинке мягкого кресла. Со стороны же создавалось впечатление, что офицер нежно обнимает свою подругу и что-то шепчет ей на ушко. Девушка уже несколько раз пыталась освободиться от безвольного тела, но это ей так и не удалось. Пьяный и сонный мужчина хоть и бессознательно, но твердо держал свою пленницу. И она в конце концов смирилась, оставила попытки освободиться. Тем более, что и сама к этому времени чувствовала себя не лучшим образом...

   ...После возвращения из дамской комнаты женщин заставили выпить по штрафной. Генерал посчитал, что Наталья Савельевна умышленно увела новенькую из компании. И поскольку за это время за столом был провозглашен уже не один тост, то предложил им "догонять". Инна была уверена, что Гусева не позволит так бесцеремонно заставлять себя пить, и готова была тоже воспротивиться. Особенно впечатлял и смущал одновременно огромный размер бокалов. Но женщина с усмешкой взяла бокал и, обведя всех ироничным взглядом, произнесла:

  --За ваше здоровье и нашу молодость!- И, кажется, даже с удовольствием выпила содержимое до дна. При этом легко подтолкнула девушку:- Смелее. Освежает...

  Под дружные возгласы "Пей до дна!" и аплодисменты, хоть и не сразу, справилась со своим бокалом и Инна.

   И потом все пили много и часто. Но уже не было той, первоначальной обязательности, что давало Инне возможность иногда просто имитировать участие, не притрагиваясь к спиртному. К их столу то и дело подходили разные люди. Поздравляли с открытием Центра, и при этом все норовили чокнуться с генералом и Ашурковым и сказать лестные слова, и только потом обращали свои взгляды на женщин.

   Некоторые офицеры просили разрешения у старших по званию пригласить их дам на танец. Софья Ивановна охотно откликалась на каждое приглашение. Было видно, что танцы - это ее стихия. Возвращалась к столу радостная и возбужденная, готовая в любой момент подхватиться и снова поспешить в круг танцующих. Наталья Савельевна, прежде чем дать согласие, внимательным взглядом оценивала кавалера, а потом, обращаясь как бы ко всем, говорила:

  --Ну что ж, мальчики, если не возражаете, я немного развлекусь.

  При этом сама смотрела только на генерала. Тот, не прерывая разговора с собеседником, в знак согласия едва заметно кивал головой.

   Приглашали и Инну, но Ашурков каждый раз накрывал ее руку своей тяжелой ладонью и неизменно отвечал:

  --Занята.

   Бесцеремонно отшивал от девушки он и тех офицеров, которые настойчиво предлагали выпить с ними. И все равно, когда мужчины возобновили свой спор про недавний турнир и предложили дамам пройти в бильярдную поболеть за них, Инна, вставая, почувствовала сильное головокружение. Хорошо Софья Ивановна вовремя подхватила под руку. Но по мере того как компания, обмениваясь шутками и игривыми колкостями, минуя холлы и коридоры, добралась до бильярдного зала, головокружение прошло, настроение сменилось безудержной веселостью. Она откликалась смехом на любую шутку мужчин, и не отказывалась прикладываться к бутылкам с шампанским, которые компания предусмотрительно захватила с собой. А когда Ашурков очень быстро и с разгромным счетом проиграл партию генералу, девушка даже банально пошутила:

  --Не везет в игре, повезет в любви.

  И кажется этим встряхнула капитана третьего ранга. Следующую партию он хоть и с более скромным счетом, но выиграл. И тут же предложил, обращаясь к девушке:

  --А теперь самое время послушать вашу игру. Пока вы для нас кот в мешке.Хоть специалисты и отзываются о вас самыми лестными словами.

   Несмотря на легкое опьянение играла Инна безукоризненно. Она даже чувствовала какое-то особое вдохновение. Тем более, что за инструментом такого высокого качества ей до сих пор вообще не доводилось сидеть. Мелодии сменяли одна другую, грустные на веселые, лирические на темповые, трагические на жизнеутверждающие. За спиной то и дело раздавались аплодисменты и одобрительные возгласы. Потом стало тихо. Не успев осознать причину этого, девушка почувствовала у себя на плечах крепкие мужские руки. Ашурков одним рывком отклонил ее назад и стал целовать. Его жадные губы и руки находили самые потаенные и самые волнующие места на ее теле. Инна только краем глаза заметила, что в комнате, кроме их двоих, уже никого нет, и не стала сопротивляться неистовому мужскому напору. Вскоре в музыкальной комнате не осталось места, где бы не валялась их одежда и где бы они не предавались любовным утехам.

   Ашурков быстро отошел от пережитого чувственного потрясения, оделся по-военному быстро. Направляясь к выходу, глухо произнес:

  --Приводи себя в порядок не торопясь. Я же пойду. Гости должны видеть хозяина.