Синдром бодливой коровы

Она подошла и небрежно бросила сумку на пустой стул. Сумка вздрогнула всеми внутренностями. Настя волновалась, что ей сейчас скажут, и немножко гусарствовала.

— Вы ведь Валентина? — спросила она, основательно усаживаясь за столик. — Я Настя, приятно познакомиться.

С лица блондинки мгновенно соскочило выражение скуки. Она с интересом оглядывала новую знакомую, пока та делала заказ.

— Не успела выпить кофе, проспала, — улыбнулась Настя. — Знаете, я очень нервничаю, поэтому, может, вы сразу расскажете, в чем дело?

— Конечно. — Валентина расправилась с окурком, растерев его в пепельнице с таким ожесточением, словно это он виноват в том, что она курит. — Все дело в записке.

Настя почему-то сразу поняла, какую записку Валентина имеет в виду. Ту самую, которую ей сунула в руки Любочка Мерлужина накануне своего подозрительного самоубийства. Записку, на обороте которой было торопливо написано: «Меня хотят убить».

— Сева мне все рассказал, — заявила Валентина и повела бровями. Мол, рассказал, что ж тут поделать?

— Что — все? — испугалась Настя. Ей не хотелось верить, что подозрения, которыми она поделилась с Масловым, стали известны этой совершенно незнакомой, холеной и надменной девице.

— Он рассказал мне, что Люба Мерлужина что-то написала для вас на листочке, вырванном из блокнота, а потом на обороте вы увидели слова: «Меня хотят убить». И когда узнали, что Люба умерла, начали беспокоиться.

— В общем, все правильно, — настороженно ответила Настя.

— Так вот. Эти слова — «Меня хотят убить» — не имеют к смерти Любы никакого отношения. Я точно знаю. Она написала их за несколько дней до встречи с вами. И когда что-то записывала для вас, просто не обратила внимания на то, что на листке уже есть запись.

Настя молча ждала продолжения. Ей хотелось подробностей. Она смотрела так требовательно, что Валентина не выдержала:

— Сейчас все расскажу. — Она закурила новую сигарету, причем без всякого удовольствия, просто чтобы занять руки или между делом полюбоваться маникюром. — Мы с Любой были знакомы. Шапочно. Так получилось, что мы встретились в одной компании, я не знала, о чем с ней говорить, поэтому мы перескакивали с темы на тему и в конце концов перешли на книги.

Она читала все подряд, все, что попадало к ней в руки.

«Ну, это ты преувеличиваешь, — подумала Настя. — Если бы Любочке в руки попал Стендаль, она бы точно читать не стала».

— Она рассказала мне сюжет одного интересного детектива. Я, чтобы не остаться в долгу, тоже рассказала. Но я не очень люблю детективы. У меня дома есть парочка довольно старых, вот я о них и упомянула. Люба заинтересовалась. Или сделала вид, что заинтересовалась. И даже захотела записать название.

— Кажется, я догадываюсь, что вы хотите сказать, — пробормотала Настя. — «Меня хотят убить» — это название детектива?

— Да, точно. Тогда я не вспомнила, кто автор, потом специально посмотрела. Петер Бэннон — на всякий случай. Но тогда, во время того разговора, я не вспомнила, и Люба просто отметила в своем блокноте название, чтобы не забыть. Именно этот листочек, судя по всему, и попал к вам. Такая вот.., история.

Настя бешено вращала ложечку в остатках кофе, пытаясь примерить новую информацию ко всему тому, что уже было ей известно. Значит, Любочка Мерлужина вовсе не просила помощи? Не дрожала от страха за свою жизнь? И о контрамарке вспомнила лишь для того, чтобы как-то отвлечь ее, Настю, от усатого. Задабривала ее, чтобы она не проболталась ревнивому муженьку.

— И еще, — металлическим голосом добавила Валентина. — Сева говорил, вы подозреваете, что Макар покончил с собой. Что он устроил аварию нарочно, потому что не мог жить без Любочки.

— Я не исключаю такой возможности, — осторожно ответила Настя, подумав про себя: «Кем меня изобразил Сева — Пинкертоншей, что ли?»

— Так вот. Это полная ерунда!

Валентина нахмурилась и стала какой-то некрасивой. Вероятно, она сильно нервничала, и это ей решительно не шло.

— Полная ерунда? — повторила за ней Настя. — Но почему?

— Потому что из-за своей жены Макар никогда ничего бы с собой не сделал. Он ее не любил.

— Ну да! — не поверила Настя. — С чего вы взяли?

— С того, что я была его любовницей.

Настя совершенно неприлично вытаращилась на свою собеседницу.

— Да, да! — сердито подтвердила та. — Мы встречались почти два года. Люба так раздражала Макара в последнее время, что ее смерть могла его только разволновать. Ну, как любого психически нормального человека. Но не больше. Можете мне поверить — Макар ничего с собой не делал. Это была авария. Дорожное происшествие, и не более того.

— И вы с женой Макара обсуждали детективы? — с упрямым недоверием уточнила Настя.

Валентина сделала глубокую затяжку и выдохнула вместе с дымом:

— Так получилось.

— Это все? — мрачно спросила Настя. — Или будут еще какие-то сюрпризы?

— Все. — Валентина разогнала дым энергичной ладонью и глубоко, освобождение вздохнула. — Ну, вот и славно. Мне явно полегчало, и я, пожалуй, пойду.

Им и в самом деле больше не о чем было говорить.

Вернее, они не знали, как надо говорить друг с другом.