Синдром бодливой коровы

На ватных ногах она сделала несколько шагов и медленно заползла в салон. Она готова была открутить чертику голову, но он уже спрятался и не подавал признаков жизни. «Мне надо замуж, — обреченно подумала Настя, когда Ясюкевич тронул машину с места. — Я совершаю поступки, которые заставили бы Фрейда восторженно потирать руки». Впрочем, она понятия не имела, как еще можно приблизиться к «телу». Чем заинтересовать? Если Ясюкевич замешан в дела «КЛС» — а он точно замешан! — то все остальные подступы к нему, кроме обнаруженной Настей лазейки, свирепо охраняются.

Настя смутно осознавала, как они ехали по городским трассам, как поднимались в застекленном лифте куда-то под самую крышу новенького, закругленного со всех сторон дома. Единственное, на что она обратила внимание, — это папка, которую Ясюкевич не выпускал из рук, а войдя в квартиру, сразу же спрятал в письменный стол.

— Располагайтесь, дорогая. Вас ведь Настя зовут, да? — Он обвел рукой всю красоту, которая до краев наполняла квартиру. — Сейчас немного отдохнем и начнем безжалостную борьбу с вашим одиночеством.

Настя тотчас же почувствовала себя висельником, которому показали ту самую веревку. И что теперь делать, интересно? Завлечь его в ванну и утопить? Сказать, что она передумала? "Надо сделать так, чтобы он сам отказался от меня! — осенило Настю. — Мысль замечательная, вот только тактику продумывать некогда.

Сложное дело!"

Дело действительно казалось сложным. Ведь Насте надо не просто убежать, иначе зачем вообще все это затевалось? Предварительно следует хотя бы покопаться в его бумагах. Здесь у усатого настоящее логово — две металлические двери, сигнализация, охрана внизу. Не так уж и опасно держать под рукой важные документы.

Такие, которые, если и не станут в чужих руках компроматом, то позволят Насте хотя бы на шаг продвинуться в ее хаотичном расследовании.

«Может, он уйдет на кухню, чтобы принести вина? — подумала она, бросив вожделеющий взгляд на письменный стол. — А я бы одним глазком заглянула в ту папочку». Словно по мановению волшебной палочки, зазвонил телефон. Ясюкевич, который только что расстался с пиджаком и аккуратно вешал его в шкаф, извинился, вышел в другую комнату и плотно прикрыл за собой дверь.

Настя тут же взвихрилась, словно пыль под метлой, и в два прыжка оказалась возле стола. Папка лежала в самом верху. Она схватила ее и коленкой задвинула ящик. Потом снова метнулась к дивану, откинула обложку и, приподняв диванную подушку, уже в раскрытом виде разложила папку под ней. Чтобы было удобнее читать, Настя встала на колени и засунула под приподнятый край диванной подушки голову.

В папке лежала всего одна компьютерная распечатка — листочек, густо заполненный сведениями о каких-то людях. Здесь были фамилии, адреса, телефоны, занимаемые должности, перечень членов семьи и еще какая-то мелочовка, в которую Настя не успела вникнуть. «Я провалю это дело! — поняла она, шаря глазами по строчкам. — Фотоаппарата у меня нет, даже блокнота в сумочке нет. А разве я все это запомню?»

Тогда она решила запомнить что-нибудь одно, но твердо. Выбрать оказалось легко. Одна фамилия в середине списка была обведена красным. Воровато оглянувшись на дверь, Настя прочитала: "Медведовский Леонид Леонидович. 1960 года рождения. Гендиректор фирмы «Восток-Спецпроект». Ниже было написано:

«Супруга Лариса Львовна». Лариса Львовна была безжалостно зачеркнута. И на полях стоял восклицательный знак.

Дверь мягко дрогнула, и за секунду до того, как она открылась, Настя успела хлопнуть углом диванной подушки. Папка осталась под ней — Что с вами, милая? — спросил Ясюкевич, увидев Настю на коленях возле дивана. — Что вы делаете?

— Одиночество раздирает меня! — воскликнула та, принимаясь истово биться головой о мягкую обивку. — Не оставляйте меня одну, доктор! Не оставляйте никогда!

Озадаченный доктор, который и в голове не держал, что у подобранной им девицы и в самом деле какие-то проблемы с психикой, схватил ее под мышки и водрузил на диван.

— Вижу, детка, вам действительно необходимо расслабиться, — заявил он.

— Вино очень расслабляет меня! — возвестила Настя, надеясь, что он уйдет на кухню, а она в это время затолкает папку обратно в стол. — Или чай, — добавила она, подумав, что вино может находиться в комнате в баре. А чай-то уж точно на кухне.

Однако на кухню Ясюкевич не пошел, а уселся рядом и ласково обнял Настю за плечи. Эта ласковость была неприятной. Наверное, потому, что Настя боялась Ясюкевича. Она была уверена: он замешан в убийствах, поэтому ей все казалось в нем опасным — умные глаза с жесткими зрачками, ухоженные усы, под которыми пряталась несмываемая усмешка, руки с сильными артистичными пальцами.

— Душечка, — приятным, хорошо поставленным голосом сказал он, — доверьтесь мне, я вас и без вина расслаблю.

Он наклонился к Насте и провел усами по шее. Ее скрутило от ужаса. «Может, укусить его? — подумала Настя. — Впрочем, нет, он ведь доктор, сдаст в приют для психов, никогда не выберешься. Господи, наведи на ум! Подскажи, что делать?!»