Синдром дефицита времени (СИ)

Гарри сообщал ей актуальные новости через Сквозное зеркало, которое, оказывается, было у него (и брата Дамблдора) все это время и которое он сообразил передать ей перед отлетом. А по приезду из Австралии её даже встретила небольшая делегация друзей, что было очень приятно, но о Снейпе все тактично или опасливо помалкивали. Уизли отволокли Гермиону в восстановленную и уже заново обжитую Нору, и она занялась… разбором своей почты. До другого континента совы не летали, так что за время её отсутствия в почтовом отделении на Косой аллее накопилась целая кипа писем и посылок для мисс Грейнджер от поклонников, журналистов, недоброжелателей и просто любопытных. Даже из Министерства нашлась парочка, и, что самое удивительное, не повестки из суда, как ранее.

Все они, победители, терпели эти побочные эффекты известности с весны, но к лету напор вдруг усилился. Видимо, часть людей разобралась со своими проблемами и активно озаботилась чужими. Страшно представить, что писали Снейпу, раз уж даже она почту разбирала со всеми мерами предосторожностями. Было даже хорошо, что в Азкабан корреспонденция не доставлялась, а посещать заключенных могли только уполномоченные лица.

Хотя она была бы очень не против увидеться с Северусом и даже рассматривала возможность ради этого устроиться в Отдел обеспечения магического правопорядка, хотя бы на самую низшую должность. Или непосредственно в Визенгамот каким-нибудь секретарем. Или даже в сам Азкабан, в котором сейчас имелся дефицит кадров. Но это было бы глупо, ведь контактировать там ей пришлось бы не только со Снейпом, но и с другими, куда более неприятными, личностями. Вряд ли Северус и все её близкие одобрили бы такую мотивацию для выбора профессии. Хотя и раздумывать особенно времени не имелось. Конечно, до осени Гермиона могла спокойно взвешивать все за и против, но в сентябре, когда Гарри и Рон пойдут на курсы авроров, продолжать торчать на Гриммо или в Норе, живя за чужой счет, будет уже совсем неприлично.

О новом заседании по делу Северуса её никто не предупредил. Либо опять оберегали чувства, либо сами не знали — санкционировал пересмотр лично министр, который, не зря же Бруствер стремился к законной должности, имел особые полномочия. Как Гермиона поняла, вопрос о степени вины Снейпа к тому времени уже не стоял, выбирали меру наказания. Вроде как продлевать срок пребывания в Азкабане для, с оговорками, героя войны не очень соответствовало актуальным политическим веяньям, но и отпускать с почестями Пожирателя смерти не выглядело разумным решением.

В общем, как только мистер Уизли передал, что в десятом зале суда проходит экстренное совещание, Гермиона была в министерстве уже через пятнадцать минут, десять из которых заняло выяснение подробностей. Поприсутствовать на заседании или даже поторчать под дверью ей, конечно, не позволили, ведь пришлось бы проходить через Отдел тайн, а туда ей точно была дорога закрыта, так что оставалось ждать у лифтов. Романтического воссоединения прямо при всем честном народе тоже не вышло. Сразу из-под стражи Снейпа не выпустили, так что она увидела его только мельком, пока авроры вели подсудимого, вероятно, обратно в Азкабан — у магов в принципе не было камер предварительного содержания, насколько она знала.

Выглядел он совсем не как в её фантазиях, которыми она тешила себя в Австралии. Посеревшая кожа туго обтягивала череп, щеки запали, под глазами лежали темные круги, которые ассоциировались уже не с недосыпом, а, скорее, с фингалами. Но все же он был жив и, относительно, в порядке. По крайней мере, стоял уверенно и шагал твердо, сохраняя гордую осанку. Они не успели перекинуться и словом, но этого было достаточно, чтобы Гермиона сидела весь вечер, как на иголках, ожидая обнародования решения Визенгамота. Да какое там сидела! Она расхаживала из угла в угол, заламывала руки, отказывалась от еды и рычала на всех, кто попадался под руку, даже на Кикимера. Слава Мерлину, хоть успела сбежать на Гриммо, где было куда меньше народу, прежде чем начать проявлять характер, приправленный тревогой и невыносимым ожиданием.

Но в тот же день ничего не прояснилось, как и на следующий. Только через неделю, шестнадцатого августа все бумаги были подписаны, дела сданы, процедуры проведены, а Гермиона оказалась на пороге дома двадцать три, Паучий тупик, Коукворт. Гарри топтался за спиной. Он же оперативно выяснил, где Снейп, и доставил её по адресу. Дверь открылась на стук минут через пять, не меньше. Северус смерил её взглядом, вздохнул и прошел вглубь прихожей. Гермиона замахала Поттеру руками, едва обернувшись, он, закатив глаза, и тоже так ничего и не сказав, трансгрессировал с места.

— Ну и дыра, — объявила она, оказавшись в обшарпанной гостиной, которая была настолько мрачной и давящей, что можно было словить приступ клаустрофобии, даже не страдая от этой боязни.