Синдром Дездемоны

Она на самом деле считает, что Никита враг? Видимо, да, раз его прикосновение вызвало такой шквал протеста и ненависти. Она в тот миг ненавидела его руки, которые истязали Свету, его глаза, которые радовались страданиям беззащитной женщины. Но как он простонал: «Боже мой». Какое отчаяние было в его глазах, каким безутешно-горестным стало его лицо. То самое, которое всем казалось таким приятным и добродушным.

А Света… Сестра-идеал, женщина-картинка, жена-мечта… Ее внешность, слава тебе господи, не пострадала ни от домашних истязаний, ни от контактов с каким-то криминалом. Даже синяки и кровоподтеки, с которыми она исчезла из дома, прошли. Но как ужасно проявилась искалеченность души! Светлана всегда любила выпить хорошего вина, но она от этого становилась только беспечнее, веселее, забавнее. Счастливая женщина хочет стать на время еще счастливее, если это возможно. Так это выглядело раньше. И вдруг эта откровенность, грубость, вызов и потребность отомстить.

Возможно ли теперь разобраться: Свету похищали или она просто ушла с каким-то отребьем, чтобы оскорбить тех близких, которые не сумели и не захотели пощадить ее личный мир, дверь в который она так доверчиво открыла для них? Этих близких – да их всего двое: Никита и она, Даша. Остальные просто гости на пиру. Даше кажется, что протест Светланы относится и к ней.

И есть еще мама Даши, которой именно Света всегда бросается на помощь. И есть золотой мальчик Васенька, которого могут спасти, если Никита сдержит слово. Получается, что одна Даша ни на что не способна. Ни спасти, ни поддержать, ни утешить, ни преданно любить… Никого!

Позвонил телефон.

– Привет. Как дела, как настроение? – спросил Слава.

– А можно я не стану об этом рассказывать? – горько произнесла Даша.

– Понятно. Я так и подумал, что тебе захочется с кем-то позавтракать. Я сам не успел, вызвали в четыре утра на срочное дело. А сейчас случайно оказался в магазине рядом с твоим домом. Взял пиво, креветки в банке и смотрю на макароны. А они смотрят на меня. Так брать их?

– Бери. – У Даши даже горло перехватило от благодарности. Это же практически спасение от себя и от своей способности страдать без просвета в полном непонимании всего. – А я только сейчас сообразила, что есть хочется, а нечего.

Она успела не только выбраться из халата и влезть в джинсы и майку, но даже причесалась и провела щеточкой с почти высохшей краской по ресницам.

Он вошел в ее квартиру, протянул пакет. И не увернуться от того факта, что этот странный полковник очень хорош собой. Этот женатый полковник, который с утра пришел к ней с макаронами, а она со сна, наверное, выглядит как бледное пятно с мутными разводами вместо человеческих черт.

Пиво он сразу сунул в морозилку, к приготовлению макарон Дашу не допустил:

– Да ты что! Даже не касайся. Большинство людей считают макаронами или пастой клейкую червеобразную массу. И это преимущественно женщины. А это должно быть произведение, я бы сказал, искусства.

Оказывается, он купил еще сыр и помидоры. Приготовил на самом деле необыкновенно вкусное блюдо. Во всяком случае, Даше так показалось. А ледяное пиво даже как-то промыло измученные мозги.

– А ты жену тоже не допускаешь к приготовлению макарон? – спросила она, впервые упомянув его супругу, хотя эти вопросы не раз висели на кончике языка.

– Помнишь Зину? – весело произнес он. – И что ты в ней запомнила?

– Декольте, – пожала плечами Даша. – Ревнивый взгляд, когда ты слишком близко ко мне подошел. Смех не очень естественный. Это все.

– Образ достаточно выразительный, – подвел итог Слава. – Зина – не очень сложный и неплохой человек. Понимаешь: не плохой и не хороший. Она – идеал частицы отрицания. Не красивая и не уродливая, не злая и не добрая. Не подлая, но и не надежная. Вот поэтому официально она мне не жена уже десять лет. Но с ней живет мой сын, ему двенадцать. Поэтому для него мы с Зиной никогда не будем чужими людьми. Развод – формальность. Как и брак, впрочем.

– И вы ходите вместе в гости? – Дашу почему-то больше всего изумило это.

– Конечно. И отдыхаем в мои выходные втроем в моем бывшем загодном доме, теперь он ее и сына. И ездим по магазинам и рынкам за покупками. И… И… И… Это все часть моих обязательств перед сыном. Обязательства Зинаиды – не работать, не слишком развлекаться и отвлекаться, а смотреть за сыном как следует. Поэтому и в гости вместе, и в театры, концерты, рестораны, если ей захочется. Нормальный договор?

– С ума сойти, если честно. Можно мне еще пива? И такой вопрос. Вывод о том, что семья – зло, которое убивает человеческие чувства и оставляет только ненависть и мстительность… Это на основании собственного опыта?

– Что ты, конечно, нет. На то я и профессионал, чтобы не допустить подобного. Считаю, что лучше вовремя прервать всякую эмоциональную зависимость и постараться сохранить то, из чего состоит долг.

– По отношению к сыну – тоже долг?