Синдром Дездемоны

– Денис – малыш, – не сразу ответил Слава. – Тут просто с долгом не выходит. Тут немыслимая жалость, постоянный страх за него и… Первый раз это произношу вслух: временами приступами убийственная тоска по его голосу, глазам, ручкам-ножкам и запаху.

– Прости меня, я так бестактно…

– Все нормально. Я сам сделал неожиданное признание. Для себя неожиданное. Сын – это боль, из которой может родиться и много добра, и зло. Упаси бог Зину встать между мной и Денисом. Запретить видеться, настроить против, забивать его голову своими предрассудками и бреднями… Дело в том, что все это было. И была такая гремучая смесь эмоций, что, если бы я решал проблему, как Никита, от бывшей жены и пятна бы на стене не осталось. Но я знаю главное: физическая сила, которую не сдержал, – это всегда преступление. Даже если речь о легкой пощечине. Продолжение следует, закончится плохо всегда. Чего и кого я только не видел… Ладно, сменим пластинку. Не хочешь прогуляться по свежему воздуху? У меня есть еще примерно час.

Они доехали до ближайшего сквера, походили там под солнышком, которое вдруг разогрелось, растеклось и разнежилось, как летнее, сказали друг другу по паре фраз, не больше. Через сорок минут Даша была опять дома. А как будто вернулась из волшебного путешествия. Лицо горело, под прогретыми солнцем волосами какая-то блаженная чушь вместо мыслей. Слава ей сказал:

– До чего же ты хорошенькая.

– Только не надо комплиментов, – отмахнулась Даша. – С этого всегда начинается вранье. Я все знаю о себе.

– Да нет, не знаешь, конечно. У тебя глаза, как серый бархат, у тебя губы, как бледно-розовый секрет. У тебя в морщинке между бровями столько ума, сколько не наберется в сотне трудов ученых мужей. Это не гениальные открытия, это способность чувствовать и понимать. Ты редкая женщина. Просто знай это. Как факт. Я тут вообще ни при чем.

Даша упала на свой диван, прижала ладони к лицу и рассмеялась. Да, почти счастливо… Ее, кажется, вообще никогда так не хвалили. А еще макароны, пиво. Завтрак богов.

И тут раздался звонок.

– Привет, – сухим, жестким голосом произнесла Светлана. – У меня новости. Никита съехал из нашей квартиры. С вещами.

– Ничего себе. Куда, не сказал?

– Я не спрашивала и не давала возможности самому говорить. Подтолкнула в зад, как говорится. Но я узнавала, люди ведь всегда в курсе. К той твари, говорят, переехал, которая тогда у нас на нем висла. Ее еще выгнали. Она у него стала большой миллионершей вроде. Вот такие дела, дорогая.

– Света, тебе чего-нибудь нужно?

– Да нет, все есть. И не вздумай утешать. Это выход, ей-богу. Я никогда тебя не понимала: как это – быть все время одной. Теперь начинаю понимать. Это не слишком здорово, но это лучше, чем все остальное.

Часть шестая

Ее дочь

Только так в мыслях Никита называл Веронику. Ее дочь. И это с абсолютной полнотой определяло его отношение к обеим. Они теперь для него одно целое и часть его жизни. Валентина – женщина, с которой он разделил бизнес и страсть (в таком порядке), и этот странный, тяжелый подросток, в котором можно уже прочесть и человеческую недобрую суть, и женское мутное, порочное начало.

Решение переехать к ним было вынужденным. Светлана после своего то ли похищения, то ли бегства была настолько невыносимой, она так откровенно его провоцировала на грубость и срывы, что Никита стал просто бояться оставаться с ней наедине. Он реально не чувствовал в себе сил предотвратить то, что может произойти. Начнется как всегда, а закончится вдруг как-то страшно. А у них теперь столько видимых и невидимых свидетелей. Его уже раз прикрыли, больше никому это не сдалось. Званые вечера закончились. Полковник Слава произнес перед тем, как уйти из их дома:

– Человек может спасти себя только сам. Думай, пожалуйста, об этом. Но если что, обращайся, конечно.

Через пару дней после возвращения Светы он заехал к Валентине. Выпили, он не сдержался и все ей рассказал. Она тут же приняла решение, даже перечислила ему, в каком порядке нужно все делать. И Никита не сразу сообразил, что Валя не поинтересовалась его мнением. Даже формального вопроса не задала. Но в тот момент у него и не было никакого мнения. Хозяйка новой ситуации его устроила.

И вот теперь у них что-то вроде семьи. То, что нормальную семью и близко не напоминает. Семья – это мама и папа. Семья – это нежная, покорная, во всех отношениях удобная и к тому же прелестная жена. Пусть все это даже в промежутках между ужасными срывами и их последствиями.