Синдром Дездемоны

Водитель Никиты должен был приехать примерно через час. Лида тоже приедет к этому времени. А Даша металась по квартире в смятении. Ее распирало желание кому-то обо всем рассказать. Но она страшно боялась. Позвонишь маме – та выскажет столько опасений, придумает такие сложности, что с этим грузом из дома не выйдешь. Свете? От такой мысли Даша мысленно упала в обморок. Тут начнется просто бомбежка по самым уязвимым местам. И Даша позвонила Славе. Услышала его голос и поняла, что только ему и хотела все рассказать.

– Интересная затея, – заключил Слава, внимательно выслушав весь рассказ с подробностями. – Говоришь, подруга тебе наряд смастерила и постригла? В таком случае я обязан взглянуть как объективный ценитель и отвезти тебя оттуда домой. Подругу, конечно, тоже. Обещай, что позвонишь мне, как соберетесь обратно. Но так позвони, чтобы Ники со своими женщинами не заметил, разумеется. Он сам мне ничего об этом событии не сообщил. Но я не в обиде. Новый состав близких людей – проблема деликатная и болезненная.

Когда они вошли в большую, аляповато обставленную и украшенную квартиру Валентины, Даше показалось, что она вся стала глазами. Она пристально и даже жадно хватала каждую деталь в облике людей, в обстановке вокруг них. Она, наверное, более консервативна и зависима, чем Светлана. Всю свою сознательную жизнь она наблюдала Никиту в его родном доме, с очень близким человеком. В какой-то степени то был и ее дом. Сейчас там пепелище и обожженная в боях сестра с условным ружьем наперевес. А он, все еще ее формальный муж, принимает гостей в чужой квартире, совершенно в другом составе. Здесь даже воздух не такой, другие запахи и незнакомые голоса.

Валентина была в облегающем лиловом платье с глубоким узким вырезом. Черные волосы по плечам, красная помада. В ней ничего нового, кроме привычки демонстративно и постоянно касаться то плеча Никиты, то его волос с целью пригладить их, расстегнуть и правильно застегнуть пуговицы рубашки. Похоже на нервный тик. Раздражает, но Даша, конечно, не подаст вида. А ее дочь выкатилась из своей комнаты в ярко-розовых бермудах, белой бесформенной кофте, расписанной дурацкими надписями, кажется, на китайском языке. Одно плечо с черной бретелькой лифчика обнажено. Стрижка с почти бритыми висками. Глаза густо обведены черной тушью, на шее татуировка в виде какого-то гада. В общем, достаточно типичный подросток, даже настороженно-враждебный взгляд – на всякий случай – это тоже симптом не очень счастливого возраста.

Все рассматривали друг друга придирчиво и не слишком доброжелательно, но это длилось пару секунд. А потом все дружно и по мере возможностей радостно улыбнулись. Историческое событие, к которому все не один день готовились, началось.

Лида как-то очень деликатно и трогательно коснулась сначала руки Валентины и вложила в ее ладонь белую розу, шепнула слова благодарности. Потом взяла из деревянных рук Даши тот самый букет для мужчин по случаю юбилея, который они составили, пробираясь по сотням советов и даже наказов в интернете. Получилось солидно, красиво и даже мужественно. Лида протянула букет Никите и молча склонила перед ним голову, нет, она почти поклонилась. И это было гениальное решение. Глаза Никиты даже повлажнели.

И только после этой церемонии Даша вынула из большого пакета подарок для Вероники: этот набор девчачьих радостей и утех был в крупном сундучке под старину. Вероника сначала покраснела, потом схватила подарок, поставила на стол, открыла, ахнула и даже рассмеялась от восторга.

– Ух ты! Я даже не верила, что такое бывает. Мне говорили. Я прям не знаю.

И она порывисто обняла Дашу, благодарно пофыркала ей в ухо и испачкала щеку дешевой помадой.

Естественная радость Вероники все изменила. Они уселись за круглый стол в гостиной. Что-то ели, пили, говорили только общие слова, стараясь, как на мостике посреди болота, не шагнуть в сторону. Ни в прошлое, ни к реальности настоящего, ни, не дай бог, в сторону будущего.

Вероника сидела между Дашей и Никитой. Перед ней стоял бокал, в который Никита наливал шампанское, поздравляя девушку с пятнадцатилетием. После этого она сама пару раз наливала туда себе из разных бутылок, все делали вид, что не замечают этого. Вроде сказали тосты и выпили за ее взрослость. Она сидит за столом со всеми, как равная.

Когда Валентина пошла за тортом, Вероника дернула Дашу за рукав и спросила:

– Слышь, Даша, а свой прикид ты где взяла? Дорого?

– Я не покупала, – ответила Даша. – Лида мне сшила. Увидела такой кардиган на одном показе дизайнера.

– Да ты что! А ты не попросишь, чтобы она и мне…

– Нет, извини. Она очень занята: работа, большая семья.

– А ниче, что ее ребенка моя мать у себя лечит бесплатно? – Вероника произнесла эту фразу достаточно громко.

Никита дернулся, повернулся к ним и скомандовал:

– А ну, вон из-за стола! Ты пьяная, у тебя локти на столе, а рукава балахона в тарелке! Пошла спать.

– Да ты что! Я у своей матери за столом сижу! – Вероника поднялась и начала фразу сразу со слов с базарной интонацией.