Синдром Дездемоны

Даша в день разразившегося скандала вообще не решилась сообщить о случившемся Светлане. Она и Лиде не рассказала. Ей было страшно это озвучивать, как будто это само по себе все усугубит. Она где-то в Сети читала ненаучные бредни на медицинские темы. И ей врезалось в память такое утверждение: раковая опухоль после рентгена начинает необратимо и стремительно разрастаться. По поводу медицины наверняка глупость, а для их несчастья – это тот самый случай. Больнее всего Даше было думать о Васе Степанове, золотом ребенке, которому сейчас помогают в центре Никиты и Валентины. Если все рухнет, когда все рухнет… Может оказаться, что прерванная реабилитация – это опаснее, чем отсутствие специальной помощи вообще. Если такую реабилитацию резко оборвать, может быть катастрофа. У Лиды нет денег на такие препараты, на таких специалистов. У них обеих, вместе взятых, нет и не может быть таких денег.

Даша и Славе постоянно надоедать не хотела. Она выбрала для себя самое тягостное, трудоемкое и опасное для нервов занятие. Пыталась отслеживать в интернете появление хотя бы намека на такой сладкий для праздной публики скандал. Пока этого намека она не находила, но когда информация появится в одном месте, то в минуты завоюет пространство. Все ресурсы будут наперегонки смаковать сенсацию, выкладывать добытые фото, и, независимо от результатов расследования, репутации Никиты конец. Может всплыть и все, что связано с его браком, Светланой, отношениями с Валентиной.

Даша решилась позвонить Светлане лишь после звонка Славы. Он сказал, что Никита задержан для выяснения и находится в СИЗО.

– Да, я слушаю, – ответила Света неожиданно звонким голосом. Прослушала первую фразу Даши и прервала ее. – Я в курсе, дорогая. Более того, я свидетель по делу и собираюсь дать показания. Вероника заявила полиции, что я тоже его жертва.

– В смысле? Какой ты свидетель, если все произошло в другом месте?

– Не строй из себя дуру, Даша. Ты знаешь, о чем я. О склонности Никиты к насилию, о том, что я вынесла в нашем браке. Это имеет прямое отношение к тому, что произошло в другом месте.

– Света, ты хорошо понимаешь, какую бурю вызовешь? Тебя начнут рвать на части репортеры, польется такая грязь…

– Не я же в этом виновата. Даша, это чудовищно. Такая деградация. Эта девчонка несовершеннолетняя. Мне намекнули, что там может подтвердиться и сексуальное насилие. Я хочу, чтобы он ответил. Не из-за этой маленькой потаскушки, а из-за моей боли и позора.

– Света, я не собираюсь тебе ничего советовать, тем более навязывать… Но подумай. Хотя бы для начала, пока во всем не разобрались специалисты. Не говори лишнего.

– А ты точно знаешь, что может быть лишним в моей информации? Я – нет. Заодно узнаю, что главное, что лишнее. Между прочим, первая жена Никиты бесследно исчезла.

– Господи, ты же ничего об этом не знаешь. Ты говорила, что он сам не знает, где она. Это было больше двадцати лет назад.

– Он говорил… В том-то и дело.

– То есть ты решила его топить… Моя просьба – не увлекайся. Если его оправдают, когда его оправдают, то, что ты наговоришь, останется. Это может убить его. Да и тебе большого счастья не принесет.

– Ну, что поделаешь… – Света бросила трубку.

Какой-то ужас. Дашу трясло до вечера, а потом она решилась позвонить Масленникову.

– Я немного занят, – ответил он. – Да, я занимаюсь именно этим делом. Заключение будет готово, думаю, через день. Там сложная картина. Непростая девушка эта Вероника.

Хорошо, что Слава сжалился над Дашей. А еще лучше, что в минуту странной расслабленности они заключили пакт об искренности. По крайней мере, врать откровенным образом он ей теперь не будет. Через день он прислал за ней машину, и ее привезли в его жуткий отдел расследований убийств и похищений. Там у него было назначено секретное совещание с Масленниковым, который привез материалы экспертизы.

У Даши от этих стен, бумаг и их необычно суровых, почти незнакомых голосов все плыло перед глазами. Ей было трудно дышать. Масленников это заметил, конечно, и ласково произнес:

– Даш, вы не вникайте в то, что мы говорим. И, конечно, не стоит смотреть бумаги. Там вам будет не все понятно, вас только испугают термины, порядковые номера исследований. Я изложу вам все очень коротко, но это и будет самым главным… Нет, лучше мы поступим так. Я с этим поеду к следователю, а Слава все изложит. Он в совершенстве владеет любыми пластами родного языка, включая экспрессивный. Так что до встречи. Да, Никиту завтра выпустят под залог и домашний арест.

Когда Масленников вышел, Слава встал из-за стола, подошел к Даше, обнял ее, поцеловал в губы и, не отрываясь от них, шепнул:

– Ну, здравствуй, милая. Я скучал.

Потом он вернулся за стол и опять превратился в следака.